Обожаю людей, которые рассуждают в стиле: «не нравится клиент — не работай с ним», «работник косячит — уволь его», «муж дурит — разводись», «родители достают — не общайся». Хотелось бы мне денек так пожить: вот вы, гражданин, какой-то токсичный, у меня от вас делается головокружение; пройдите в овраг, пожалуйста, пока волки не наелись.
Но в моей жизни эта святая простота как-то не цветет. Есть, например, клиент расчудесный, Руслан Русланыч. Каждый Новый год дарит мешок алкоголя и на восьмое марта еще конфет с ликером. Похвальное понимание, что с ним на трезвую голову общаться невозможно.
Шесть лет назад Руслан Русланыч обратился с просьбой помочь ему замутить грандиозную книгу с грандиозной оплатой. Сразу было понятно, что грандиозной будет шишка на лбу от колочения об стену, но тогдашний мой начальник (это два начальника назад) распорядился ясно: работать. Уж слишком серьезное ведомство представлял заказчик, хотя и обратился к нам как частное лицо.
Мне оформили недельную командировку в весьма отдаленный регион, где десять человек, по версии заказчика, с нетерпением ждали меня с подробнейшими докладами на заданную тему. График моей работы по месту пребывания Руслан Русланыч согласовывал лично и заверил, что такой невыразимой легкости в добыче информации я еще не испытывала.
Прилетаю. Встречают на двух машинах, возят по городу, показывают достопримечательности, накрывают столы с угощением, а на мои попытки узнать, когда я смогу начать интервьюирование, строго отвечают: «Руслан Русланыч велел сначала все вам показать, принять как положено». Хотелось бы мне описать степень своего отчаяния, когда на третий день стало ясно, что к плану работы тут отнеслись как к какой-то шутке. Как я колочусь с диктофоном и кучей вопросов, принимающая сторона смотрела с вежливым недоумением: пусть гость суетится, как пожелает, но вообще столы уже накрыты, и дядя Тимур привез вино и барашка, который свое отсуетил.
Мои беседы с уважаемыми людьми проходили примерно по такой схеме:
— Вы работали с Русланом Руслановичем десять лет. Расскажите, пожалуйста, об этом.
— Я родился в тысяча девятьсот пятидесятом году в селе таком-то… Родители тогда отправляли скот пастись на такие-то луга, а в районной больнице еще не провели электричество… Погода в тот год была такая… Моими родителями были… Мои дед и бабушка со стороны отца были… У меня столько-то братьев и сестер (всех перечислить с указанием года рождения и рода занятий)…
И вот ты слушаешь два часа историю жизни, а в ответ на вопрос, ради которого все и было затеяно, собеседник машет рукой:
— Ну да, работали. Все в порядке было. Не знаю, что тут сказать.
А ведь я пыталась получить от Руслана Русланыча список телефонов всех будущих респондентов, чтобы заранее, до приезда, у них уточнить, готовы ли они беседовать об этом и о том. Но он это расценивал как недоверие к его жизненному опыту и знанию людей. «Они сами знают, о чем говорить, не надо так переживать!»
Пару раз я все же пыталась звонить заказчику и докладывать обстановку: люди беседовать не отказываются, но клянутся, что не в курсе темы. Может, мне с кем-то другим побеседовать? Может, скорректировать вопросы? Руслан Русланыч пообещал все уладить. После этого он сделал принимающей стороне строгий выговор, что меня недостаточно хорошо привечают. Мне уже снилось, как мы с барашком и волками в овраге пьем молодое вино и поем грустные песни.
При этом сами люди были безупречны. Женщины — хоть поэму пиши. Мужчины — просто идеальны. Быть их гостьей я бы сочла за счастье, но я-то приехала работать.
В итоге прочитав все литературно обработанные рассказы, заказчик погрустнел: не то, не так, очень мало. Мне надо было спрашивать у Рената Тимуровича про то, как они вместе ездили на рыбалку, а не про то, как учились в университете, а у Аниты Эдуардовны — как он помог ей организовать свадьбу дочери, а не как они жили по соседству. Спасибо, конечно, за своевременную ремарку, но при нулевой изначальной информации невозможно догадаться, какие залежи теплых воспоминаний хранятся в людях.
Так идея грандиозной книги была заморожена.
Прошло пять лет. И вот, когда уже ничто не предвещало, звонит Руслан Русланыч со словами:
— Салли Каэсовна, вы не думайте, я про нашу книгу не забыл. Пришлите мне, пожалуйста, все тексты вновь.
Где-то в овраге призывно завыли голодные волки.
Прокручиваем на быстрой перемотке, как я сначала искала, а потом реанимировала старый ноутбук. Тексты нашла и выслала. Руслан Русланыч позвонил очень быстро:
— Салли Каэсовна, какая вы молодец! Как вы их доработали! Сразу стало выразительнее, концептуальнее! Мне в прошлый раз не понравилось, а сейчас очень понравилось. Я напишу вступительное слово и будем макетировать!
Как это обычно бывает, когда Руслан Русланыч говорит, что всех делов на два часа, прошел еще год. Он то пропадал, то появлялся. Только забудешь, как страшный сон… Чпок! Добрый вечер.
И вот рукопись готова, он заказывает макетирование под альбомный формат. Книга с вклейками и вкладками — действительно, дорогой проект. На вопрос, где будет печатать, Руслан Русланыч заверил, что вопрос давно решен.
Заказчик забрал макет, сказал, что все великолепно, и он счастлив, скоро переведет оплату. Как были счастливы мы, думаю, объяснять не нужно. Дизайнер Игорь на радостях даже сбегал в дорогую кофейню и притащил всем разных фильдеперсовых рафов и латте. Чокнулись, отметили.
В тот же вечер за мной пришли. Я уже практически спала. Но помощник Руслана Руслановича вытащил меня из постели, чтобы сообщить, что тот ждет у подъезда в машине. Тут опять на быстрой перемотке его извинения и мои попытки вспомнить из русского языка хоть что-то, кроме великого и могучего мата.
Вежливый и бодрый Руслан Русланыч выдал:
— Типография не может так напечатать, нужно поменять формат. Сделать из альбомного книжный. Завтра сможете? У типографии сроки поджимают, им варианты обложки нужны уже завтра.
Кто не в теме, поясню: полностью поменять формат книги — это значит верстать ее заново. С нуля.
— А вкладки и вклейки? — уточняю.
— В типографии сказали — только если вы сами будете вручную вклеивать, их сотрудники не смогут. Сделаете?
— Нет, — коротко ответила я. А смысл возмущаться?
— Ну что ж… Тогда без вкладок, — бодро резюмировал Руслан Русланыч. — Вы передайте директору, что я завтра зайду. Я до него тоже не смог дозвониться, а по месту его регистрации мне сказали, что он сейчас в другом месте живет.
Мне предстояло сказать всем, что сложнейшая напряженная работа пошла в дыру волчью. Весь дизайн, все идеи. Заказчик тупо не стал искать типографию, где выполнят его заказ, а может, пожалел денег, потому что это дорогая штука (о чем его заранее предупреждали, но ему же хотелось по высшему разряду). Самое обидное — что ему даже не жаль проделанной работы. Ну, не будет крутой книги, так будет обычная.
— В книге же главное содержание, правда? — улыбнулся он на прощание.
Дизайнер Игорь, узнав, что придется книгу переделать, конечно, сказал все положенные случаю бранные слова. А потом спросил в пустоту:
— Если ему пофиг, что получится, почему он тогда две недели согласовывал восемь вариантов оформления? И пять вариантов обложки?
Тип личности Руслана Русланыча мне в свое время объяснил его помощник. Я пожаловалась, что от заказчика поступает просто поток ценных указаний со сроками ответов на каждое, и все эти указания друг другу противоречат. Помощник посоветовал:
— А вы просто не делайте. Потому что он забудет через два часа. Мы ему приносим отчеты, которые он потом не читает. Но мы не можем не приносить. А вы можете.
И да, с тех пор, как я начала игнорировать письма Руслана Руслановича, он ни разу не переспросил об этом.
Я знаю, что никогда не будет такого, чтобы с токсичными и проблемными клиентами можно было просто отказаться работать. Но иногда приятно помечтать, что где-то в овраге Руслана Русланыча все-таки ждут голодные волки.
