Сейчас, в век нанотехнологий любой прыщавый дрочер знает, что ебля это двигатель прогресса и основополагающий фактор крепкой дружбы между мальчиком и девочкой.
Я же вырос в глухой деревне, где детям про еблю ничего не рассказывали. Но если вы не знаете что такое ебля – она приходит к вам сама.
На лето в нашу деревню приехали две девочки из города и поселились в доме напротив. Я с ними сразу же подружился и дал им поиграть в свои деревянные игрушки. В благодарность они решили начить ебаться.
Они сказали.
-Вован, а ты умеешь ебаться?
-Неа. А как это?
-Вот дебил колхозный. Хочешь, научим?
-Научите. А я вам разрешу нашему коту яйца почесать. Если хорошо почесать, то он сметанкой брызгается.
На том порешили и пошли в сарай заниматься повышением моего культурного уровня. За нами увязалась рыжая Светка, которой было всего пять лет. Но взрослые девочки из города выгнали её. Сказали что ей ещё рано. Это я потом понял, что бабы всегда отсекают тех, кто моложе. А Светка с рёвом помчалась жаловаться маме, что её ебаться не берут. Так в моей жизни случился первый облом, потому что её толстожопая мама примчалась в наш сарай, и всё обучение сорвалось. Она надавала нам по сракам и выгнала из сарая. Потом, когда я ложился спать, то услышал разговор родителей. Мать говорила.
-Ты представляешь, эти городские малолетние проститутки хотели научить нашего Вовика срамному делу. Хорошо Нинка узнала об этом и их разогнала.
Отец не разделял её опасений.
-Подумаешь, выебал бы пару девок, ему всё равно надо когда-нибудь начинать.
Потом я вырос, научился курить и дрочить. Но пацаны постарше сказали что дрочат тока салабоны, а настоящие мужики ебут баб. Вот они, например, уже два раза ебали Нелю Павловну.
Лирическое отступление.
Все русские деревни разные. Но есть нечто общее, что их всех объединяет. В каждой деревне есть свой дурачок, каждый второй мужик горький пьяница, по улице ходят куры, овцы и даже коровы и все серут пропорционально своему весу. В благополучных деревнях есть своя блядёшка, к которой любой загулявший мужичонка может зайти скоротать вечерок. У нас была тридцатилетняя деваха, за свою безотказность уважительно называемая Нелей Павловной. Мы с пацанами, проходя мимо её дома, всегда заглядывали ей в окна, и если нам везло, то видели как её ебут. Возле нашей деревни на берегу Финского залива было нечто вроде небольшого порта. Моряки с пришвартовавшихся судов попив водки тоже захаживали к нашей красавице на огонёк. За это их было принято бить колами и отнимать у них деньги. Конец лирического отступления.
Тёплый летняя ночь. Мы на каникулах и потому гуляем до поздна. Идём мы с Коляном, значит, по местному Бродвею, тока что обосранному коровами, ступаем осторожно чтобы не наступить на фекалии. Подходим к покосившейся избушке Нели Павловны, а там Колотуха с Зайцем в окно зырят. Увидев нас, очень обрадовались.
-Пацаны, дело есть. Хотите самогону?
-Хотим.
-Дадим, но если вы с нами.
-А что надо делать?
-У Нели Павловны мариманы. Двое. Их надо отпиздить, а потом мы идём её ебать.
-Годится.
Мы выпиваем самогон, Заяц нас инструктирует.
-Делаем, как я скажу. Берём колы, выламываем дверь – она просто на крючке, запоры выломаны уже сто раз. Пиздим мариманов, они убегают. Я ебу первый.
И вот Суворов-Заяц, ведёт нас, русских богатырей на штурм этой избы-ебальни. Врываемся, машем колами, заяц охуяривает одного табуреткой, второй просит пощады. Мы их отпускаем, но водка остаётся на столе. Они радостно съёбывают. Нели Павловны нигде нет. Но Зайца не проведёшь. Опытным взглядом он окидывает комнату, подходит к опшарпаному зелёному сундуку и открывает его. Нам предстаёт Нелька во всей красе, голая, жопой кверху, носом в угол сундука.
-Вылезай, жениться будем.
Коротко бросает Заяц и садится за стол поближе к трофейной водке.
-Водки выпьешь?
-Выпью. А вот ебаться не хочу – наебалась уже сегодня.
-А кто тебя, дуру, спросит. На пей и иди ложись в кровать.
Заяц разливает водку по грязным стаканам, себе больше всех.
-Ну чё, пацаны, будем!
Выпивает и громко, словно взрослый мужик, кряхтит, вытирая рот рукавом, и хрустит луковицей.
-Ну всё, я пошёл.
Подходит к кровати, снимает штаны и ложится рядом с Нелькой.
-Ноги раздвинь, сучка.
Залезает, начинает шоркаться.
-Подмахивай давай!
Нелька что-то нечленораздельно мычит в ответ. Заяц без размаху с костяным стуком бьёт ей в челюсть. Нелька задвигала жопой в такт. Что зайцы, что кролики, кончают очень быстро. Он бодро вскочил и барским жестом предложил.
-Кто следующий. Вован, давай.
Я, обескураженный полным отсутствием романтики во взаимоотношениях полов и в предчувствии его дружеских подсказок, отказался.
-Слабак. Колян, давай ты.
Колян уже давно стоял возле кровати и дрочил свою, торчащую словно химический карандаш, письку. Он начал снимать штаны, но тут Нелька подала голос:
-Я твою мамку увижу – всё ей расскажу.
Колян покраснел, стушевался, его писька поникла.
-Я лучше ещё водки выпью.
Но водки уже не было. Калабаха воспользовался нашей занятостью и всю водку выпил. Сейчас он спал на столе возле опрокинутой пепельницы.
Эх, блин, учительница первая моя. Да не только моя. Спустя несколько лет Нельку зарезал пьяный мариман, когда не досчитался в своём кармане денег. Калабаха уснул пьяный в снегу и не проснулся. Колян тупит в кочегарке. И только Заяц сейчас преуспевающий бизнесмен – торгует стройматериалами.
