Когда-то давно он был Нюрой. В приливе нежности я прижимала грациозное тело к себе и обжигающе шептала прямо в ушко: «Нюрочка, девочка моя, красавица»… Полгода непрекращающихся восторгов и полного, без остатка, растворения друг в друге…
Нюра исчезла совершенно внезапно, во время очередных бурных ласк, когда я с упоением гладила ее нежный живот, проводя вдоль него дрожащими от любви пальцами. И вдруг из шелковистой поросли в самом низу Нюриного живота сначала застенчиво показалось, а затем с необузданной животной страстью вырвалось на волю то, что связать с нежным именем Нюра не представлялось возможным. Никак. Никогда.
— Ты, ты, ты… Ты кто?! — одним прыжком сиганув с дивана в дальний угол комнаты, я обезумевшими глазами таращилась на это непотребство. НеНюра молчал, с не меньшим изумлением глядя на невесть откуда выросший елдак, победительно стремящийся ввысь.
После того, как Нюра умерла, НеНюра потерял ко мне всякий интерес. Он шарахался от моих рук, от моих ласк, подолгу тоскливо и непонимающе глядя в окно. И все время молчал. А потом, все так же молча, НеНюра начал ебать мягкие игрушки моего сына. Совершенно не стесняясь посторонних взглядов, не издавая ни звука, он хватал очередного, ничего не подозревающего медведя и начинал неистово совокупляться с обескураженной игрушкой до тех пор, пока, обессиленный, не скатывался с нее. Медведь печально обтекал.
Любимой девушкой НеНюры вскоре стала Гуся — пушистая двухметровая гусеница, туловище которой состояло из семи разноцветных сегментов, из коих произрастали трогательные ножки. Распластавшись на Гусе, НеНюра начинал совершать торопливые фрикции, постепенно передвигаясь от хвоста к голове, методично и неотвратимо взъебывая сегмент за сегментом и при этом крепко цепляясь за очередные ножки. На подступах к Гусиной голове НеНюра замирал на мгновение, прикрывал глаза, а затем, содрогаясь, расстреливал плюшевый затылок гусеницы очередями густой спермы. Опустошенный и совершенно счастливый, он скатывался с игрушки и лежал, бездумно глядя в потолок.
Скоро НеНюра перестал есть, он не отходил от Гуси, подолгу лежа под ее радужным боком, периодически поднимался и яростно трахал ее. Сегмент за сегментом. День за днем.
Однажды, с трудом запихивая оскверненную и ставшую совершенно пластмассовой и негнущейся гусеницу в пасть стиральной машины, я поняла: с этим срочно нужно что-то делать, иначе НеНюра умрет, испепеленный страстью и высушенный голодом. Надо было звать Доктора…
Доктор откликался на имя Вовка и уже год был героем моих ночных сексуальных фантазий, впрочем, иногда и дневных тоже. Когда я видела его мускулистые совершенные руки, поросшие короткими рыжеватыми волосами, я напрочь теряла волю, отчаянно глупела и теряла способность связно излагать мысли. Вот и в тот день, едва открыв дверь, я тут же обессилено привалилась к косяку, пустила слюну на подбородок и уже не могла отвести глаз от его восхитительных кистей с длинными нервными пальцами. Вовка хищно оскалился, полыхнул кобелиным взглядом и протиснулся мимо меня в квартиру, намеренно задев мои сиськи. Засранец знал, какое разрушительное действие оказывает на мой мозг. Мысленно проклиная кобеля-Вовку с его глазами, руками, чемоданчиком и всем остальным скарбом, а заодно кляня и себя за патологическую тягу к мужчинам с красивыми пальцами, я заперла дверь, тяжело вздохнула и, стараясь не глядеть на доктора, поведала ему трагическую историю НеНюры. Вовка гулко захохотал, подхватил тощенького НеНюру на руки, повертел так и эдак, ткнул сильным пальцем в живот и уволок на кухню…
…Через полчаса все было кончено. Спящий кот лежал у меня на коленях, а смеющийся циничный Вовка показывал мне два крохотных окровавленных ошметка в мисочке — НеНюрины яйца. Пахло йодом и хотелось плакать. Вовка, пользуясь моментом, присосался к моей шее, довольно ухнул, опять захохотал и канул в дверь…
…НеНюре теперь пофиг на меня, на Гусю, и на весь белый свет. Он стал философичен и обилен телом. Страсть в его глазах вспыхивает лишь тогда, когда в окно влетает мясистая бабочка. Тогда НеНюра, сотрясая дом и сметая все на своем пути, начинает охоту.
mamalukabubu
