В приоткрытую форточку хрущевки залетел утренний ветерок и заплаканная Настя автоматически натянула на свои голые плечи большую часть одеяла, оголив при этом волосатые ноги Николая, который курил в постели, сбрасывая пепел в майонезную банку пристроеную у него на поджаром животе.
- Коля, ну давай все забудем, как страшный сон, я прошу тебя, Коля! - голос тридцатилетней запуганной женщины буквально молил о пощаде.
- Забудем? Ты ахуела блять. Квартиру мою пропила с ебарями, мне за пять лет ни разу сраной карамельки не прислала, на свиданку не приехала, а мать мою в общей могиле зарыла, крыса ебучая? Заебись, ты тварь, устроилась. Только вот пиздец тебе настал - я тебе за мать родную зоб вырву, сука рваная, отвечаю.
Настя безнадежно зарыдала и уткнулась распухшим от слез носом в мятый пододеяльник..
- Коля, я если тебе денег дам! Много. Десять тысяч долларов! У меня от квартиры на книжке остались, дочке на учебу сберегла. Не хватит - я еще займу, мне Лизка даст! Возьми, Коля, я тебя прошу, я тебя умоляю! Купи ты себе машину и если не можешь сердце свое пересилить - расстанемся по хорошему...
Николай задумался, почесал пятерней запортаченное темно-синими наколками предплечье и цедя слова произнес:
- Все отдашь, сука. Все до копья. И хату эту подпишешь на меня - тогда отвалю от тебя, лярва ебучая. Но смотри бля, филки чтоб сегодня же были - 15 штук, иначе порву как грелку. А ща становись сука раком, пизду свою вонючую руками раздвинь и стой так - меня жди. Я схожу поссу, побреюсь и ебать тебя, паскуда, буду.
Настя облегченно вздохнул пышными грудями, отбросила одело в сторону и прогнувшись в узкой талии, сноровисто встала по собачьи, бросая преданные взгляды на мгновенно поднявшийся член бывшего мужа.
Николай с горечью рассматривал в зеркало свое заметно постаревшее лицо с глубокими складками на загрубелой коже и рваным шрамом у левого виска. Щетина выросла ровно на столько, сколько требовалось по рассказам корешей. Намылив щеки ароматным гелем, Коля умело побрился и аккуратно нанес хлопья мыла, перенасыщенные миллиметровой щетиной себе на залупу, стараясь уместить побольше этой мельчайшей, резанной взвеси под головкой эрегированого члена. Все шло по плану.
Голожопая Настя вот уже полчаса глухо стонала под напором Николая, который буквально насиловал жену своим каменным хуем, стараясь поглубже вколотить приготовленное снадобье во внутренности неверной женщины. Резанная щетина вместе со спермой попадет в ее бляцкую дыру, в ее трубы, в ее матку и еще хз куда, растечется там, приклеится к слизистой, что вызовет вскоре чудовищный воспалительный процесс, а затем и смерть предательницы... Настя же покорно кряхтела и одновременно улыбалась краешками пухлых губ, перебирая в памяти знакомых оперов, а в ее затуманеных глазах сквозила никчемная мудрость. Джоконды.
