Вот вы говорите: милиция, милиция… Да вы просто хорошей милиции не видели!
И, уж точно, в наш шахматный клуб МВД не заглядывали!
Вот возьмите, например, нашего майора Свисткова, мастера спорта. Он ведь трижды спасал!... честь города в межобластных соревнованиях. Милейшей души человек. Когда пешку до последней линии доводит, никогда ее в ферзя не превращает. Так и оставляет пешкой. Потому что очень добрый, и силой пользоваться не привык.
А подполковник Ребров! Ферзя всегда только на одну клеточку двигает, не дальше. Причем очень осторожно. А когда шах объявляет, всегда долго-долго извиняется. Ни по чем не скажешь, что он накануне трех опаснейших преступников убил дубинкой. В родном своем отделении.
Еще полковник Ребров - большой охотник до музицирования. И слоников шахматных у себя на пианино выставил. "Правда, - говорит, - за день так кулаками намахаешься, что руки вечером только на шансон способны". А шансон - разве не музыка? Наша любимая музыка!
А майор Палкин! Когда в шахматы играет, на кнопку часов никогда не нажимает. Вот в его личное время партия всё и идет. Потому что тоже добрый он, Палкин. И ведь даже не подумаешь, что в это воскресенье он разогнал банду опасных преступников, пытавшихся собраться на митинг у мэрии.
Я ему говорю как-то: "Палкин, добрый ты! Я бы на твоем месте ладью-то чужую побил". А он возьмет ту ладью, прижмется к ней щекой и отвечает: "Да как же я могу побить фигуру, сделанную из русской березоньки, фигуру с таким красивым русским названием "ладья"? Я лучше ее на доске оставлю, а побью завтра на работе какого-нибудь негодяя! Накоплю в шахматном клубе побольше злости, побольше агрессии, а спуску им здесь не дам, на хулиганов всё выплесну".
А вот полковник Печенкин перед тем, как ход сделать, обязательно бархоточкой клетку, на которую фигуру ставить собирается, протрет. И у соперника всегда поинтересуется: "Куда вы фигуру свою ставить собираетесь?" И тоже эту клетку бархоточкой протрет. Любовь к клеткам у него колоссальная. И не скажешь, что буквально сегодня полковник участвовал в захвате завода, который какие-то проходимцы-рабочие объявили своей собственностью.
Или вот есть у нас майор Сердюк. Первым ход никогда не сделает - белыми он играет или черными. "Нас, русских, - говорит, - не трогай, и мы никого не трогаем". И рассказал случай, как утром какая-то сволочь ему дорогу не уступила, когда он по встречной ехал... Ну, он, конечно, не вытерпел. Да и сколько можно терпеть, как над нами измываются?..
А старлей Утюгов - всегда улыбчив, всегда наутюжен, строен, подтянут. Ни за что не скажешь, что милиционер. И с фигурами разговаривает. Каждой пешке он имя дал. "А сгоняй-ка, Макар Егорыч, - говорит он, - на g7 и проверь как там деланьки у наших…. Вот ведь понятливый ты, пешка Макарушка, не то что эти чурки - все на одно лицо и тупые; говорю ему: мой машину, чурбан, а он не понимает…"
А генерал Пряхин - интеллигент в седьмом поколении. Его прадед еще царскую семью расстреливал. Никогда не играет конем. Потому что все знают, какой буквой конь ходит. Если уж возникнет ну острейшая необходимость конем сходить, то попросит своего адъютанта, капитана Почкина, это сделать. Тот вскочит со своего места, а он обычно в углу клуба начальника поджидает, подойдет строевым шагом, выполнит приказ, доложит начальству и снова на место свое, чеканя шаг, уйдет. А ведь сегодня утром они оба жизнью рисковали, подкидывая наркотики одному барыге.
А майор Носков очень уважительно относится к королям, никогда не матует. "Если бы все так уважительно, как я, - говорит майор Носков, - относились к королям, глядишь, и революций у нас не было бы, жили бы все в огромной Российской империи". Короля он на измор берет, вечным шахом. Мы все утром пожали руки майору Носкову - у него скончались от голода в КПЗ двое задержанных. Вот ведь эти задержанные какие бессовестные: вваливаются голодными в КПЗ, а честные милиционеры потом из-за них страдают!
А гаишник капитан Пяткин никогда не останавливает машины, в которых лежит шахматная доска. Хоть водитель в доске атомную бомбу провози, хоть лицо его на всех ориентировках напечатано. Пяткин считает, что игрок в шахматы преступником быть не может. И весь наш шахматный клуб "Удар" тому подтверждение.
© Andrew Kozak, 2010
