«Это тебе не воду в ступе толочь» - думал Иван Царевич, пытаясь вытащить древко волшебной метлы из глазницы Бабы Яги, пристально вглядываясь в мутный уцелевший второй глаз. Сухонькое тело покоилось жижей в просторной ступе. На поверхности колыхалось зловонное содержимое внутренностей. Череп никак не соскальзывал.
***
Незаметно подкравшись сзади, Волк крепко схватил длинные уши и рванул их что было сил в разные стороны, обнажая белую кость пустого черепа ослика Иа. Тот начал бешено вращать налитыми кровью глазами, и вцепился зловонной пастью Волку в горло. Заяц победно пёрнул и принялся бить Волка оторванным ослячим хвостом, оставляя ржавым гвоздиком глубокие борозды на худощавой спине Серого. Никто не проронил не звука.
***
«Я загнал уже четырёх лошадей, спеша увидеть Вас, милая Констанция» - сочинял письмо д?Артаньян. Подпрыгнув на лошади в последний раз, пылкий гасконец принялся рассматривать окровавленный хуй, досадливо наморщив лоб. «Загнал четырёх лошадей и в третий раз порвал узду» - подумал он.
***
Мальвина покраснела и, бесцеремонно оторвав рукав от балахона Пьеро, принялась утирать окровавленный нос Буратино. Арлекин глупо хихикнул.
***
«Третьего дня хотел Арину Родионовну …» - прочла няня в дневнике Пушкина. «Экий охальник - подумала старушка, запуская руку под рейтузы, - а какие стихи пишет». Обвисшая промежность наполнилась соком.
***
Раскольников дёрнулся в последний раз и замер, наблюдая, как белая струйка атакует пышное бедро Сонечки. Спустя минуту он начал отливать ей на промежность, стараясь попасть на темные гениталии. Нос Сонечки давно провалился, уши почернели, а зубы выпали. Лицо её продолжало хранить ту же агонию раскаяния, которая была у неё перед смертью, два дня назад.
***
«Я сел на пушку и, перелетев через реку на ядре, оказался на другом берегу» - повествовал барон. «Но возник вопрос, как избавиться от него? И тогда я, ухватив себя за волосы, принялся отчаянно тужиться и тянуть себя вверх. Ядро вышло» - продолжал он.
