Профессор, заведующий кафедрой патологии и заместитель декана факультета психологии МГУ Александр Тхостов по просьбе журнала Esquire с научной точки зрения объяснил особенности поведения московских автолюбителей. Записал Петр Кислов
Типичный и исключительно московский пример дорожного поведения: начинающая столичная автомобилистка вне зависимости от возраста и национальности перво-наперво садится за руль с подружкой. Она категорически отказывается выезжать на московские трассы, если рядом с ней не сидит соседка (или коллега по работе, или однокашница, или, на худой конец, родственница). Парадоксальным образом это наиболее полно демонстрирует неуверенность водительницы в собственных силах, и такое поведение с психологической точки зрения невероятно опасно — дело в том, что автомобилистка, сажая рядом с собой «компаньонку», таким образом пытается «поделить ответственность на двоих».
На самом деле напарница ее лишь отвлекает, ничем не помогая в дороге. Однако ж автолюбительнице кажется, что «вдвоем можно увидеть и сделать больше». Здесь мы наблюдаем типичный образец «инфантильного психологического расстройства», свойственного маленьким детям и представителям первобытных племен. Одному идти в лес страшно, а вдвоем — еще куда ни шло. Иллюзорность облегчения ответственности в этом случае обманчива — на самом деле девушка за рулем: а) подвергает риску жизнь близкого ей человека женского пола б) рискует сама, так как в случае ДТП ей никто, в сущности, не поможет, а реальная оценка ситуации у нее, благодаря «парной езде», отсутствует напрочь.
Помимо попытки подсознательно переложить ответственность на чужие плечи, мотивом такого поведения может служить и безотчетное хвастовство: помните, в шестидесятые годы хвастались телевизором? Вот так сейчас девушки выпендриваются перед подружками собственным механизированным ландо. И здесь мы имеем дело с обычным подростковым комплексом неполноценности — по этой же причине дети играют в «царя горы». Чтоб хоть ненадолго стать первым и главным, и покичиться этим. Как правило, водительницы не отдают себе никакого отчета в мотивах своего поведения и действуют подсознательно.
Полнейшее неиспользование ремней безопасности московскими автомобилистами обусловлено заложенным в любом человеке от природы стремлением к смерти. У него от рождения имеется желание подвергать себя дополнительной опасности. Об этом говорят многие психоаналитики, и это заявление, как бы страшно оно ни звучало, статистически проверенный факт. Другое дело, что европейцы и американцы умеют это стремление нивелировать; мы же, как нация психологически более близкая к архаическим сообществам, инстинкты свои не сдерживаем. Московские водители, не пристегнувшие ремень, бессознательно стремятся к дополнительному выбросу адреналина. Другими словами, к гибели. Я одного понять не могу: допустим, им хочется добавить перца в пресную жизнь, превратить каждую поездку с работы к дому в гонку на выживание. Но ведь у немца какого-нибудь жизнь куда беднее событиями! А москвичу какого перца еще надо? Ему ведь плевать на исследования автомобильных концернов, наглядно доказавших, что в девяносто процентов случаев именно ремни безопасности спасают водителям жизнь. Вот что я вам скажу: московские водители отравлены нигилизмом — они ставят мнимое ощущение собственного удобства выше безопасности. Им приятно, когда на живот ничего не давит, а о большем они и не думают. Наше московское общество находится в некоем подростковом состоянии: четких правил общественного поведения нет, а значит, некоторое время можно вести себя как захочется. Ситуация напоминает школьную перемену: учитель вышел, и дети принялись скакать по партам.
Люди, решившие покончить жизнь самоубийством, иногда используют автомобиль в качестве своеобразной веревки: они выезжают на встречную полосу и намеренно идут на лобовое столкновение. Это не только московская, но и общемировая практика: автомобиль — штука довольно опасная, а значит, сгодится и для таких мрачных целей. Печальным образом, сами «автолюбители суицида» погибают крайне редко — как правило, умирают другие, ни в чем не повинные водители. Люди, севшие за руль с целю свести счеты с жизнью, страдают демонстративностью. Они хотят заставить весь мир отвечать за собственное несчастье: это типичный пример поведения, не свойственного, скажем, шизофреникам и свойственного истерическим личностям.
Девушки-автомобилистки часто красят губы в пробках и умудряются подкрашивать ресницы во время езды по городу. Примеров такого поведения на московских трассах множество, и оно свидетельствует об интеллектуальной ограниченности автомобилистки и неумении соотнести психологические последствия поступка с самим поступком. Водительница не в состоянии понять причинно-следственные связи общественного поведения, и я бы, если был бы милиционером, отбирал права у таких девушек при первой же возможности. Потому как барышни нуждаются в самом серьезном лечении.
Исключительно московская мода на гудение за рулем — это столичная напасть, которой избежал, к примеру, Санкт-Петербург. Заметьте, если вдруг загудел один водитель, то ему непременно поддакнут пятеро. Это своего рода эпидемия, свидетельствующая о наличии в московском обществе некоего вакуума, не позволяющего горожанину себя идентифицировать. «Россиянин» — не подходит, в обществе — сумятица и расслоение, а человеку ведь от природы свойственно примыкать к неким группам. Человек вливается в компанию моржей ли, банщиков — неважно, но он уже не одинок. Автомобилисты — это объединение вроде тимуровцев или любителей подводного плавания. И, как в каждом объединении, здесь имеется набор символов, не понятных никому, кроме посвященных. Гудение — это символ московского объединения автомобилистов, один из элементов знакового набора. Другой элемент — полнейшее неиспользование сигналов «поворотников». Надеюсь, что эти моды вскорости пройдут — пусть уж лучше все хором ленточки на День Победы на антенны вешают.
Иконки, облепившие приборную доску трети московских водителей, свидетельствуют о наличии у автомобилиста некоего «магического сознания» — своеобразного идолопоклонничества, присущего дикарям и язычникам. Это одна из форм архаического мышления, детально исследованного этнографом Леви-Строссом. В Москве синдром «магического сознания» принял повальную форму с приходом горбачевской перестройки: людей перестали контролировать извне, а к самоконтролю они приучены с детства не были. За ними всегда кто-то да надзирал — вожатый, директор школы, начальник, генеральный секретарь. Потом система рухнула, внешние кордоны сняли, а внутрь ничего не вложили. Пришлось удариться в религию: завести некие обереги. Я вовсе не уверен в том, что водитель с иконками — истинный христианин. Скорее подобные украшения свидетельствуют о наличии у водителя некоего подспудного внутреннего страха, что если грех будет особенно крупным, расплата все ж таки придет. Иными словами, одинокой девушке сесть к частнику с иконкой в теории безопасно, потому как она навряд ли будет убита или изнасилована. С другой стороны, водители с иконостасами водят не слишком аккуратно, поскольку считают, что за их спиной стоит сам Иисус Христос. Они соблюдают, возможно, общепонятные заповеди: не крадут, не желают жену ближнего своего. Но ведь правила дорожного движения в эти прописи не вписаны. Учитывая, что хаос на московских дорогах обусловлен неряшливым вождением тридцати процентов от общего числа автомобилистов, теоретически мы можем утверждать, что стилистику и специфику московского вождения во многом определяют люди с иконками — ведь их как раз примерно тридцать процентов.
На московских дорогах можно выделить группу людей, страдающих детскими и подростковыми комплексами неполноценности: это, как правило, представители мужского пола, недополучившие в детстве желаемых благ или пережившие разочарование сексуального порядка. Научно обоснованный многими исследованиями факт: люди с маленьким, так сказать, либидо покупают громадные, неповоротливые внедорожники, ездить на которых практически невозможно. А автомобили класса люкс, как правило, приобретают во владение люди либо небогатые (в кредит), либо скороспело разбогатевшие и не слишком уверенные в завтрашнем дне, они же — Нарциссы. Нарциссизм — следствие инфантильности, и его проявления заключаются в желании быть первым и в пробке, и на дороге. Водители-Нарциссы, как правило, блокируют все движение, мечутся из одного ряда в другой, не экономя ни секунды, но показывая свой дорогостоящий мощный автомобиль и, в сущности, — неуравновешенный и опасный характер. Люди, украшающие свой автомобиль буквой «У» и оригинальным московским изобретением — значком «чайника», мне, как психологу, представляются наиболее здравомыслящими. Они заявляют: «Я — сам по себе, я независим, и в ваши мегаломанические игры играть не буду ни при каких условиях. Мне все равно, какими правилами вы руководствуетесь». Ведь московские водители существуют по каким-то тюремным законам — кто сильнее, тот и прав. Уступил дорогу — считай, себя опозорил. Так вот, те водители, которые не побоялись украсить стекло буквой «У», по-настоящему заботятся о собственной безопасности, относятся к машине как должно. То есть как к элементарному средству передвижения.
