Стоящий у доски Петухов задумчиво посмотрел на концы своих ботинок и почесал нос. Ученики в классе от скуки начали тихо шушукаться. Уже пару минут Петухов молчал как партизан. Учительница биологии и классная руководительница восьмого Б Агнесса Ивановна прервала тишину:
– Что, друг ситный, опять не выучил? Господи, ну неужели это так сложно? Ты моржей по телевизору видел? Ну, как они выглядят, какие повадки?
– Ну, они такие большие, жирные. По берегу ползают и ревут как ненормальные. У них еще клыки такие длинные, и, если появляется такая возможность, они тут же бьют ими друг друга по морде. Особенно, когда из-за моржих дерутся…
На этом месте звонок прервал рассказ Петухова. Он тут же замолчал, жалостливо глядя на учительницу.
– Ладно, все понятно с тобой, садись. Двойку пока ставить не буду, завтра подготовься, как следует. Понял? – спросила Агнесса Ивановна. Петухов облегченно кивнул, а учительница продолжила, – и еще, ребята. У меня объявление. Директор нашей школы договорился с начальником спорткомплекса, и теперь два раза в неделю мы всем классом будем ходить в бассейн. Правда, здорово?
– Да… Ура… – Послышалось в ответ несколько голосов.
– Но, ребята, чтобы ходить в бассейн нужно сделать анализы и получить справку в поликлинике. Поэтому завтра, с утра, вы все должны пойти в больницу и сдать кал. А сейчас урок окончен! До свидания! Ученики, в том числе и я, встали из-за парт, прощаясь с Агнессой Ивановной.
Все стали собираться домой, а я продолжал стоять как вкапанный, растерявшись от такой новости. Еще бы! Как это – сдать кал? Каким образом? И главное – нахуя?
Терзаемый этими вопросами я дошел до дома и с порога крикнул мамке:
– Мам, мне в школе сказали, что надо завтра в поликлинику пойти и сдать кал! Чтобы в бассейне купаться потом!
– Хоссподя, то им деньги на ремонт давай, то краску достань, а теперь еще и гамно свое отнеси! – Мать открыла дверь кухни, из которой послышался манящий запах жарящихся оладушек. – Давай раздевайся и кушать садись, а то срать нечем будет.
С аппетитом плотно пообедав, я вылез из-за стола и спросил:
– Мам, а как это... ну, мне в больнице покакать нужно будет?
– Да я и не знаю, сынок… Сама то я никогда кал не сдавала, – Бог миловал, – задумалась мать. – Да нет, наверно. Давай, знаешь, что сделаем... Я тебе баночку дам, ты в нее наложишь как следует, и в больницу отнесешь. А там уже гавно куда-нибудь вывалишь, – пусть исследуют чего им там надо. Но банку назад принеси обязательно, мне огурцы не в чем солить, понял?
– Хорошо, мамуль! – Успокоился я.
Спустя пару часов я почувствовал, что в принципе уже готов мощно просраться, и попросил у матери обещанную тару для дресни. Она дала мне литровую стеклянную банку, и я пошел в туалет. Немного подумав, я опустил крышку от унитаза, поставил на нее банку и, сняв трусы, попытался усесться на нее. Это было очень неудобно. Кое-как накрыв жопой горлышко, я уже приготовился было дрестануть, но в этот момент банка предательски соскользнула и я вместе с ней ебнулся с унитаза. Банка при этом разбилась. На шум прибежала мать и стала стучать в дверь:
– Ты что там наделал, сволочь? Ты банку расколол, скотина ты этакая?
– Мам, я упал, – слезы наворачивались мне на глаза.
Открыв дверь, я получил подзатыльник от матери и разрыдался. Она убрала осколки и принесла новую трехлитровую стеклянную банку:
– На, меньше нету. Попробуй мне ее только разбей, – убью гаденыша!
Успокоившись, я поставил на пол новую банку и осторожно сел на нее, растопырив руки и держась за стены туалета. Из-за предыдущей неудачной попытки срать расхотелось, поэтому пришлось сжать зубы и напряженно тужиться. Тут неожиданно мой сморщенный хуек вздрогнул, и из него прямо на пол заструилась моча. Так всегда обычно бывает: когда напрягаешься – можно ссыкануть невзначай. Остановить мочеиспускание усилием воли я уже не мог, поэтому зажал пальцами крайнюю плоть, в шоке наблюдая за увеличивающимся шаром из кожи на конце собственного хуя. Шляпа быстро раздулась, стало больно. Я немного ослабил хватку, и тут же тоненькая струйка мочи сквозь пальцы брызнула мне прямо в лецо! По инерции откинув голову назад, я качнулся и чуть в очередной раз не ебанулся с банки! При этом, сука, как раз гавно еще поперло из жопы. Пришлось одновременно мощно надрестать в банку, и, уже не сдерживаясь абассаться на пол, ничего не поделаешь… «Сукаблятьнахуй, мать меня теперь точно убьет!» – Подумал я, чувствуя, как моча впитывается в мои носки.
Закончив дефекацию, я огляделся. В принципе, ничего страшного не было. Главное, что где-то треть объема банки занимали две успешно высратые кокахи. Они сильно воняли и маслянисто поблескивали. На кафельном полу образовалась приличная лужа мочи, но я без палева подтер ее сушившейся на трубе бабушкиной ночнушкой. Вытирая лицо рукавом, я вдруг подумал, что, наверно, это большая редкость, – вот так вот взять и нассать самому себе в лецо. Немногие люди в мире смогли бы такое сделать. А я – смог!
Идти в больницу с неполной банкой мне показалось несолидно. Поэтому вечером по моей настырной просьбе в стеклянную посуду сходили по большому еще мамка и бабушка. Бабуля особенно отличилась, умудрившись задрестать емкость жидковатым калом еще и снаружи, на что мамка очень ругалась.
Ночью я долго ворочался и не мог уснуть. Лежа в постели, я представлял как сдам кал, и как мне дадут справку что гавно у меня отменное, что все в порядке. И пойду в бассейн, и буду плавать и нырять, как дельфин, нахуй…
Утром мамка прикрыла полную банку бумажкой и обтянула резиночкой, аргументировав это тем, что нормальную крышку в больнице обязательно украдут. Я положил емкость с дресней в пакет и отправился в поликлинику. В автобусе я решил проверить, не слетела ли резинка, потому что в салоне ощутимо попахивало гавнецом. Когда я достал банку для осмотра, то сидевший рядом со мной дед с интересом уставился на мой груз:
– Это кому ж ты, милок, такого вареньица накрутил?
– Кал сдавать в больницу еду, дедуль, – ответил я.
– А вот это правильно, малец. Хорошее, нужное дело. Я этих врачей тоже терпеть не могу, – хитро прищурился дед.
Я ничего не ответил и спрятал банку в пакет.
В больнице было безлюдно. Кое-как нашел кабинет, где принимали кал. Войдя, я обнаружил, что вываливать гавно абсолютно некуда, – там стоял накрытой клеенкой стол с разложенными на нем несколькими спичечными коробками и одной баночкой из-под майонеза, на которых были написаны разные фамилии. Этот факт несколько обескуражил меня, если честно. В кабинете никого не было. Я достал свою банку и держал ее в руках, не зная, что делать дальше. Она была довольно тяжелая, поэтому решил поставить ее на стол. Проверил что в спичечных коробках, оказалось – дресня. «Ну какие же идиоты!» – Подумал я, – «разве этих малюсеньких гавняшек хватит для анализов? Вот один чувак более-менее толковый оказался, – хоть в баночку из-под майонеза навалил…
Тут мои размышления прервала своим визгом вошедшая медсестра:
– Матерь Божья! Мальчик, что это у тебя? Ты зачем это сюда принес?
– Ну, кал это, а что? На анализы принес, чтобы в бассейне купаться, – смутился я.
– Это пиздец… – Не сдержалась медсестра, направляясь к выходу из комнаты, – стой здесь, мальчик, не уходи никуда!
Спустя некоторое время вместе с медичкой пришел какой-то дядька в халате, видимо, главный в больнице. Он внимательно осмотрел мою банку. Затем, ухмыляясь, обратился ко мне:
– Мальчик, это все твое?
– Мое, – уверенно подтвердил я.
– Ты это на анализы принес? – Уточнил врач.
– Да, – ответил я, – хватит?
– Более чем, более чем… – Улыбнулся дядя, – какой старательный мальчуган, а, Верочка?
– Иван Тимофеевич, вам все шуточки, а мне что с этой кучей гавна делать прикажете? – Переживала медсестра.
– Ну, что делать… Сейчас возьмите немного материала для анализа и верните эту банку вместе с содержимым нашему юному другу. Мальчик, как твоя фамилия?
– Шматко, – представился я не понимая, что происходит.
– Вот, Верочка, запишите фамилию, – продолжил дядька. – А ты, мальчик, давай забирай свое добро, нам столько не нужно.
– Хорошо… – обиженно пробубнил я. Дождавшись, когда морщащая личико медсестра зачерпнула ложечкой из банки немножко кала, я буркнул «До свиданья», прикрыл горлышко бумажкой и, прижав емкость с гавном к груди, съебнул из кабинета.
В итоге, в бассейн я так и не попал, потому что когда за анализами пришел, то врач сказал, что у меня в гавне каких-то, блять, глистов обнаружили. Что это за хуйня еще? Меня это очень расстроило, конечно. Кстати, я хорошо помню, что медсестра с самого верха банки жидковатую дресню брала. Так что я уверен, что это все бабуля, эта крыса помойная виновата в том, что я без бассейна остался.
© Мохнарылый мохнарыл
