Сегодня сборная России начала подготовку к чемпионату Европы, и наш корреспондент передает с места событий.
В кресло садится Адвокат, стучит в микрофон, потом в лоб Бородюку. Звук одинаковый, и Дик рыгает. В той же последовательности – сначала в микрофон, потом в Бородюка.
- Спасибо, Дик! – это уже пресс-атташе сборной, Илья Казаков.
Дик довольно кивает и просит не сравнивать его с Хиддинком.
- Так никто и не сравнивает! – орет с заднего ряда кто-то из журналистов.
Дик выдает точный маршрут для незадачливого журналиста на чистейшем русском, причем тренеру мог бы позавидовать Том-Том вместе с Навителом и Яндекс-навигатором.
- Скажите про Измайлова?! – просит Вася Уткин, но не настойчиво, потому что занят любованием собой.
- А кто это? – Адвокат делает удивленное лицо и задумывается, а не рыгнуть ли в микрофон еще раз, ведь судя по реакции публики, им понравилось.
- Почему не подписали новый контракт? – это уже Слуцкий с блокнотиком, что-то записывает. Для него особенно интересен вопрос про новый контракт.
- Ваши русские игроки какие-то странные, - пожимает плечами Дик, - они с каждым годом не молодеют ни разу, бегают медленнее, устают быстрее, мяч пинают слабо, причем этим мячом часто в меня попадают. Через год вообще пешком будут ходить. Нахрен мне такое счастье?? Да и не предложили мне новый контракт. Поэтому и не подписал его…
- А другие, молодые игроки? – Слуцкий опять с блокнотом.
- А есть и другие??? – хлопает себя по лбу Адвокат, - мне не говорили…
- А что вы скажете о предметном интересе со стороны Анжи к вашей персоне? – Уткин снова.
- Я отвечу, - с заднего ряда встает человек в красных штанах, - идите вы нахуй с такими вопросами!
Адвокат мечтательно закатывает глаза:
- Да, в Анжи я бы пошел…
- Да пошел ты нахуй!! – красноштаный плескает капучино в сторону Адвоката, а кружку бросает в Уткина. А нахуй ему пустая кружка?
В это время перед Балчугом собирается народ, скоро будут съезжаться игроки сборной.
- Вы – говно! И вы – говно! – раздается в толпе, - и вы – говно! А ты вообще иди нахуй!!
Это Роман Широков приехал и раздает автографы.
- Дарагой, - раздается неуверенный фальцет, - мамай кленусь, всех абыграем!
Из толпы появляется хозяин голоса, бородатый Жирков.
- Скажите, как вы относитесь к фразе Адвоката, что вы – левый нападающий? – кто-то из журналистов спрашивает у Кокорина.
Тот обдумывает вопрос:
- Не, не левый, нормальный я, официальный! – в подтверждение он вытаскивает из пакета немного скомканную майку сборной, - вот! Номер сто шестьдесят!
Что-то гундосит маленький мальчик с пакетом чипсов, в котором некоторые признают капитана. Роман Шаронов, хоть и с тростью, но еще достаточно бодрый, шаркает ко входу. На повороте он умудряется обогнать Игнашевича, который расстроено лупит его по ногам.
Из лимузина вылезает Сычев, неуверенно топчется у входа, но грозный полутораметровый усатый швейцар не пускает Диму в отель.
- Дмитрий! – орут болелы, - а вы-то тут зачем? Будете кормить сборную на Евро?
Сычев немного нервничает, сплевывает под ноги и пинает пустую пивную банку в болельщиков, но промахивается. А в Кержакова - попадает. И это опасно, ведь, поговаривают, что косорылость передается даже таким путем, через пустую пивную банку. Керж пинает ее в ответ, но банка улетает в небеса.
Сычев закрывает лицо газетой и уходит – он оплатил лимузин только до отеля, никак не рассчитывая на обратный путь.
Дзюба проявляет свои лучшие, бойцовские качества методом пинания под зад Глушакова. Тот волнуется, но в сборной он уже не дебютант. Малафеев и Игнашевич фотографирую фирменный подсрачник «от Дзюбы», торопясь первыми выложить важную новость в интернет.
В дверях появляется картошка, а за ней и все лицо Адвоката. Он поторапливает своих, затем хватает за руку какого-то упирающегося болельщика, который еще Яшина с трибуны видел:
- Пойдем скорее! Павлюченко опаздывает, постоишь вместо него на тренировке!
Болельщик доволен. Есть шанс проявить себя, а если хорошо постоит, может, и вытеснит Павлюка из состава.
***
- А у нас в гостях Филипп Киркоров, эксперт по Евро для канала «Перец в звезде». Фил, несколько слов о фаворитах турнира! Чьи шансы кажутся предпочтительнее?
- Ну, вы жаждете услышать от меня общие фразы про…
- Испанию? – журналист.
- …Испанию…
- Германию?
-…Германию…
- Спасибо, Фил! – зрители в студии довольны.
- … Но я бы не стал сбрасывать со счетов сборную Болгарии…
- Они же не попали на Евро, - изумляется эксперт.
- И все же, - Киркоров настаивает на своем, - я бы рекомендовал…
- Они не проведут там ни одного матча! – гнет свое ведущий.
- Совсем ни одного? – Фил в замешательстве, - а кому же я покупал сорок билетов София – Варшава и обратно??
Ситуацию исправляет Орлов:
- Вы простите меня, старого пердуна, но я бухал в последнее время, и упустил один момент. В какую группу на Евро попал Зенит?
- Ха-ха-ха, - засмеялся своим смешным армянским смехом Мартиросян, - Зинит! В группу! Ха-ха! Да Зинит попал в группу Бэ!
- Вместе со сборной Пензы! – добавляет задрот со смешной фамилией – то ли Свобода, то ли еще как-то.
- Спасибо! – откашлялся Орлов, - и это не потому что я за них болею. Просто к слову пришлось…
- К слову пришлось «говно в воротах», - вздыхает Губерниев, - а про Зенит вы намеренно спросили.
Затевался спор, Орлов наглаживал пулемет Максим в кармане, Мартиросян ушел на другой канал.
- Ха-ха-ха, - заржал Киркоров, - не слышал про говно в воротах! Че за тема?
Хиддинк напрягся. Никто вроде не видел, как он ночью ходил на поле, не найдя сортира.
- Вот блядь!!! – это уже ругательства агронома, который утром поливал траву, - кто-то насрал две огромные кучи в воротах!!
Тут уже напрягся Адвокат. Даже насрать в воротах не смог первым, опять Гус его опередил.
Малафеев расслабился.
- А я все думал, - Шунин проснулся, - а чего это так мягко прыгалось сегодня на тренировке. Подумал даже, а не на Малафеева ли я падал?
Слава опять напрягся. Глушаков, памятуя об утреннем подсрачнике, тихо надрочил в кофе Дзюбе, превращая американо в капучино.
Киркоров предложил взять Малкина вместо Погребняка. Басков в ответ настивал на кандидатуре Овечкина, но тоже вместо Погребняка. Паша трескал плюшки, поэтому ничего не предлагал.
- Наш следующий гость, - не унимался ведущий, - Йоахим Лев, тренер или типа того, сборной Германии.
Губерниев стает со своего места:
- Йоахим, а как вы относитесь к гов…
- Спасибо, Дмитрий, спасибо за вопрос! – Уткин берет инициативу в свои руки. И микрофон у Губера, - скажите Йо, да. Кстати, можно я вас так буду называть? Спасибо! Так вот, Йо, какие планы на чемпионат? Планируете завовевать золотые медлаи?
- Завоевать?.. – Лев нервно курит.
- Ну, занять первое место? – Уткин давит интеллектом.
- Занять? – опять мычит Лев, явно сдерживая себя.
- Победить хотите? – долбит туда же Вася.
- Блядь, вы мен яраскусили!!! –орет Лев, - первым местом, которое мы займем, будет Щецин, вторым – Вроцлав! Потом завоюем всю Польшу!! Победим!!!
Лев припустил слюной в собравшихся журналистов. Тут же из-за его спины выскочил Швайни и, поддерживая тренера, плюнул в кого-то. Не попал, схватился за голову и пролежал с руками у лица до конца передачи. При этом не забыв демонстративно сорвать с себя микрофон и больше его не надевать.
***
Наша сборная тренируется с шутками, прибаутками, матами и пиздюлями.
Неожиданно Вася Березуцкий с грустным лицом и кривыми ногами дефилирует к выходу.
- Вася, что с вами? – интересуется пресса.
- Пиздец! – грустно вздыхает защитник.
- Вы не едете на Евро? – сразу вопрос.
- Да причем здесь Евро? – закипает тот, - мне уже за тридцать и меня зовут Вася Березуцкий…
- Да уж, - соглашаются журналюги, - действительно пиздец…
- И на Евро, кстати, я тоже не помогу сборной…
- Как это??? – откуда ни возьмись, Адвокат, - это на поле ты не поможешь, а мой любимый массаж?? У тебя такие нежные руки, особенно левая!..
Журналисты создают широкий полукруг, то ли из уважения, то ли от страха.
На бровке по индивидуальной программе занимается Широков. Программа настолько индивидуальная, что Широков тупо лежит на животе.
- Ну и кто так лежит?? – подходит Бородюк, - вот так надо лежать!!!
Тренер ложится рядом, только на свой живот. На первый взгляд разница не видна, но если присмотреться, то видно, что Бородюк лежит намного техничнее. Широков понимающе кивает головой и лежит изо всех сил. А Бородюк весь в работе, уже орет Погребняку:
- Ну и кто так стоит???
Направляемся к Широкову:
- Роман, после недавнего финла Лиги Чемпионов вам не кажется, что пробить Чеха будет непросто?
- Чеха? – удивляется тот, не прекращая мастерского лежания, - ах, да. Чеха. А по-вашему грека или поляка будет проще пробить??
Не развиваем тему вратарей:
- Ну, а хоть прогнозы дадите на матчи? Как сыграем с греками?
- А Грецию мы выебем! – Роман тщательно подбирает слова, чтоб никого не обидеть.
- Что, простите? – уточняющий вопрос.
- Выебем, говорю Грецию! Выебем ее прямо в Польшу!
Вот теперь сразу становится все понятно.
- Спасибо, Роман! – отходим от греха подальше, чтоб вместе с греками и поляками и нам не досталось.
В это время на поле чудеса техники демонстрирует Зырянов. Он трижды накручивает Адвоката на носовом платке, пока Дик, наконец, громко не перданул во сне. Костя немного испугался и потерял мяч. Зато живой.
***
- Доброго всем вечера, я Василий Уткин. Ван Маарвейк огласил расширенный список кандидатов в сборную Нидерландов…
- Геи есть? – Губерниев вставляет свои пять копеек.
- Нет, Дмитрий, геев нет. Так вот, самая главная неожиданность…
- В воротах? – Губер зачем-то подмигивает оператору.
- Нет. Дмитрий, - Уткин слегка раздражен, - самая большая неожиданность это…
- Транвеститы??? – Губерниев картинно закрывает лицо руками. На самом деле он не боится трансов.
- Идите в жопу, Дмитрий! – Уткин экспромтом выходит из ситуации.
- Ну, хоть проститутки есть? – Губерниев не теряет надежды.
- Есть! – вводит интригу Уткин, - одна.
Оператор удивлен, как и Губер.
- Ну, как есть, - Уткин пожимает плечами, - я просто Ван-Перси не люблю…
- Фу-у-у, блядь! – корчит и без того не привлекательную рожу Губерниев. Он тоже не любит Ван-Перси.
- А теперь начнем нашу трансляцию, - Уткин неожиданно меняет тему, - матч-то начинается уже.
Камера выхватывает Адвоката. Он сидит на лавке в белой олимпийке, синих трениках и лакированных туфлях.
- Дик, пять минут до игры, - блиц-интервью, - как настроение? Как Измайлов?
- Мой ничего, а ваш? – отвечает любезностью на любезность тренер, при этом сует руку в треники, видимо проверить своего.
В это время на поле Суарес, а играем мы с Уругваем, постоянно жалуется на обувь. Ситуация накаляется, уругваец уже готовь писать на обувь заявление участковому.
- Это он смазку неправильно подобрал, - Губерниев знает, о чем говорит.
- Да нет же, - Трушечкин вступает в диалог, - это обувь неудобная. Он же в валенках.
- Ну как в валенках, - поправляет его Гусев, - в одном валенке. На левой ноге он ни в чем. В волосах разве что…
- Да нет же, - Губерниев, - на левой у него мозоль.
В это время Суарес, обутый в мозоль и волосы, чуть не забивает мяч в наши ворота.
- А все же хорошо, что играем с мотивированной командой, которая находится в соревновательном тонусе! - радуется Гусев.
- Ага, - добавляет Трушечкин, - а не с какими-нибудь плюшевыми немцами…
- Или поролоновыми испанцами, - соглашается Гусев.
В это время Зырянов прорывается по левому краю. Не сильно, но и футболка и шорты слева порваны, - штопают Зырянова на бровке.
Судья свистит на перерыв, и комментаторы гурьбой бегут к Дику.
- Мистер Адвокат, как вам первый тайм в исполнении наших? – Гусев самый смелый.
- Просто шикарно. – улыбается тот.
- Но ведь говно, а не игра, - удивляется Трушечкин, - мне кажется, вы просто защищаете своих игроков…
- Ну так я и Адвокат, - щурится гллландец, - был бы прокурором, всех бы обосрал. А Широкова вообще бы посадил. На лавку пока. И этого, как его?
- Измайлова? – подсказывают.
- Ага, его…
На второй тайм Суарес выходит в двух валенках, и тут же забивает гол. Не проходит и минуты, как Кержаков срывает с уругвайского зазнайки обновку и сам вхерачивает ответный мяч. Адвокат показывает помощникам, чтоб быстро принесли авоську с валенками, желательно разных размеров и не парами. На удачу.
И Березуцкого меняет. Тоже, видимо, на удачу.
Широков отбирает мяч у уругвайца в лучших традициях детей в песочнице, и лупит в ближний угол. В это время в команде соперника лысый борец под семнадцатым номером носится по полю с криками «Дайте мне этого Емельяненко!!». Не дают, понятное дело.
Аршавин прикладывается к бутылке. Спонсор сегодня – «Пять озер», поэтому к ней и прикладывается. Нетипичный алкаш наш капитан, поэтому у него краснеют щеки. А не нос. Лежит Зырянов. Не может подняться.
- Дик жестами отправляет разминаться Кокорина и Глушакова, - Уткин наблюдательный.
Зырянов поднимается, и Адвокат дает отбой Глушакову.
- Похоже, вместо Зырянова Глушакова хотел выпустить, - подмечает Трушечкин.
- А Кокорин нахрен разминался? – Губерниев проснулся.
- Видимо, просто показался тренеру неразмятым, - Трушечкин не уверен в этом.
- Смотрите, коллеги, - Уткин показывает пальцем, - Комбаров пригрозил Глушакову, и сам переоделся…
- В Глушакова?? – сонный Губерниев, - че за маскарад, блядь???
В это время на поле явная игра рукой. Все наши парни видели ее. А Кержаков даже жопой почувствовал. Мощную уругвайскую руку.
Зырянов просит замену. Даже умоляет. На коленях. Причем. Последних пять минут на коленях Адвоката. Трушечкин продолжает нахваливать Измайлова. Мало кто знает. Но они – двоюродные братья. Кокорин идет в штрафную, правда ненадолго. Лучше б в армию сходил, там сейчас тоже – не успел пердануть, уже дембель… Шаронов уверенно выигрывает очередное противостояние в воздухе. Его в сборной называют Гастелло.
Свисток застает уругвайцев в атаке, а наших врасплох.
- Дик, - Уткин тут как тут, - скажите, сегодняшний состав можно назвать экспериментальным?
- Анальный секс в Амстердаме с проституткой, похожей на Грегори ванн дер Вила можно назвать экспериментальным, - Дик мечтательно закрывает глаза, - а это рабочая ситуация.
На том и порешили.
***
Итак, матч с Литвой. Соперник – не чета Уругваю, посильнее будет. Футболисты на поле, а вот Роман Шаронов идет под трибуны.
- Роман, у вас там пиво что ли? – Черданцев вопрошает.
- Да что вы себе позволяете??? – Шаронов разгневан, - это может быть у вас там пиво какое-нибудь!!!
- Простите Роман, -Черданцев идет на мировую, - так что там все-таки у вас?
- Ну, да, пиво, - соглашается защитник, - только хуле так орать-то??
Дик в это время демонстративно вытирает жопу какой-то красочной бумажкой.
- Новый контракт, мистер Адвокат? – Черданцев и тут уже.
- Не, - смущается тренер. – это портрет Булыкина. А новый контракт уборщица, баба Клава, потеряла. Так Фурсенка сказал, а он пиздеть не станет.
Павлюченко разминается на лавке, но не весь. Только губы разминает. Или говорить будет много, или простоне выйдет сегодня на поле. Просит помочь Набабкина, который зарекомендовал себя великолепным разминальщиком губ.
Первый тайм, кстати, откатали уже.
- Дик, почему так хорош Измайлов? – вездесущий Чердан.
- Идите в жопу! – тренер знает толк в диалогах, - и перестаньте его хвалить. Он мне за каждый выход на поле по тыще евро дает. А вы перехвалите. Придется бесплатно выпускать, по этому, как его??
- Спортивному принципу? – Черданцев подсказывает.
- Да, точно! – кивает Дик, - знать бы еще, что это…
К бровке идет капитан, и Черданцев снова на стреме:
- Андрей, как игра?
- Вы же видите, - тот немногословен, - я прекрасен!
- А вся сборная? – не унимается комментатор.
- Вся сборная хороша, - соглашается тот, - а из всей сборной особенно прекрасен весь я!
- Спасибо! – Черданцев готовится продолжать репортаж.
На второй тайм выходит, кстати, Павлюченко. Получается, не зря губы разминал. Тут же Погребняк на лавке начинает усиленно теребить свой рот.
- Алле, Доменико? – тихо, но на весь стадион шепчет в телефонную трубку Анюков, - не, не, не. Ты меня не знаешь, я тебя не знаю. И пятьсот рублей я у тебя не брал. Все пока, не могу сейчас говорить.
Комментаторы заворожено зевают, наблюдая интереснейший матч.
- А вы знаете, коллега, - Черданцев обращается к Губерниеву, - что талисманом нашей сборной на Евро стал аленький цветочек?
- Да ну нахуй??? – не скрывает эмоций тот, - а хорошо это или плохо?
- Наши футболисты не довольны, - вздыхает Черданцев.
- Типа – аленький цветочек – маленький хуечек? – пытается размышлять логично Губерниев.
- Не совсем, - хмыкает Черданцев, - вот, смотрите, Дмитрий, что может вырасти из цветка или какого другого саженца? Сразу подсказка – не Марадона, да и не Месси, пожалуй…
- Говно? – не уверено пробует угадать Губерниев, вспоминая первое и единственное, что пришло в голову.
- Вообще-то дерево, - Черданцев блещет познаниями, - но ваш ход мыслей мне нравится. А чем грозит дерево в сборной?
- А какое? – уточняет Губер, - Вася или Леша?
- Любое, - перебивает Черданцев, - любое дерево. Дерево в сборной – это бесперспективняк.
- Как и у нас на евро? – бьет себя по лбу Губерниев, - я понял!
- а я предлагал сделать талисманом хуй с яйцами! - Адвокат, видимо подслушавший диалог, вставляет реплику. Какая именно перспектива видится Дику в таком талисмане, он пояснять не стал. Тут же Губерниев шепчет что-то на ухо Адвокату, и тот отправляет переодеваться Ольгу Зайцеву.
- Вместо Пава выйдешь, - дает установку Дик.
- У нее процент попадания в стойке повыше, - поясняет телезрителям Губерниев.
На трибунах стадиона в основном стоячие места. На табло появляется статистика, из которой видно, что большинство зрителей за второй тайм настояли такое же расстояние, как и Павлюченко.
- Надо было Дзюбу брать! – в сердцах выпалил Адвокат.
- Не надо, тренер! – орет Пав. Уши у него развиты гораздо сильнее голевого чутья, - я буду твоим Дзюбой! Да кем хочешь, буду!
Сразу видно, талант.
Денисов теряет контроль над мячом и прячет лицо в траву. А вчера в клубе потерял контроль над собой, и прятал траву в лицо. И кто поймет этого Денисова?..
Падает Жирков, даже не пытается подняться. Держится за лицо. Рядом с ним лежит Климавичюс, а именно за его лицо держится Жирков. Судья добавляет три минуты, и Кокорин негодует. В отеле заканчивается халявный ужин по системе шведский стол.
Зрители выводят на трибуне большими буквами Г.О.В.Н.О. То ли понравился им матч, то ли нет. Сразу не разобраться.
***
А вот и первый матч нашей сборной на Евро. Восьмое июня, товарищи. Наши там еще итальянцев выебали, но никто не помнит, как это было.
А вот и свисток, кстати, поехали.
- В воротах Малафеев у нас, - начинает комментарий Трушечкин.
- А Акинфеев, значит, не в воротах? – Губерниев уточняет.
- Нет, значит, не в воротах, - поясняет Трушечкин, - у него нашли жидкость…
- Те полпузыря Чиваса, которые он в себе провозил? – удивляется Губер, - так это же давняя история…
- Наши-то настроились? – переживает Гусев, - а то рассказывали, что обедали неплотно, что спали плохо, что Зырянов пердел под вечер…
- Настроились, - успокаивает коллег Черданцев, - вон, смотрите, как Дзагоев гимн поет! Так рот открывает, что может и аршавинскую голову проглотить…
- А что! – восклицает Губерниев, - это же новая чемпионская традиция! Перед матчем Дзагоев проглатывает голову Аршавина по самые плечи!
Этот театр абсурда прерывается с первым голом. Кержаков мастерски от штанги выкатывает пас на Дзагоева, и тот не промахивается. Напомним, что обычно в роли штанги выступает Погребняк, но сейчас он на лавке.
Наши явно включились.
- Это, наверное. Горчица, которой Бородюк мазал наших перед матчем. Начала впитываться, - кивает головой Губерниев.
В это время Чех устает и ложится на газон, и Широкову остается черпачком перебросить кипера. Чех от этого просыпается и разводит руками. Всю защиту разводит, но уже поздно – только что наши уже сделали то же самое.
Акнифеев подмигивает Трушечкину, Трушечкин – Губерниеву, а губерниев – никому. Он, сцуко, жадный. Свисток, кстати, на перерыв.
Черданцев прорывается к Чеху взять интервью.
- Петер, вы за клуб гораздо лучше играете, чем за родную сборную. Почему?
- За какую родную? – удивляется тот, - я – болгарин. У меня просто никогда паспорт не проверяли. Спрашивали – чех? Отвечаю – чех! А так я румын.
- Вы же говорили, болгарин? – удивляется Черданцев.
- Спиздел, - опускает глаза чех. – я пойду?
На второй тайм наши выходят первыми. Дзагоев снова становится петь гимн. Но его вовремя одергивает Игнашевич. Он бы и сам спел, но слова, слова. Их же учить надо… Уэбб дает свисток. А мог бы и пизды дать. Этот бы смог.
Нецид стелется в подкате, и Билек с трудом поднимает его с травы:
- Выпущу на поле – делай, что хочешь. А пока сиди на лавке и не рыпайся.
Томаш садится на лавку, но там уже занято. Остается только в раздевалку. В это время чехи забивают, и Нецид мимо раздевалки двигается прямо в отель. Поиграть сегодня не получится, если только на нервах у Билека.
Малафеев что-то выговаривает перчаткам и даже сталкивает их лбами. Мастер, блядь, подковерных интриг. Начинаем с центра, Аршавин тут же берет игру на себя. Немного погодя Широков слежует положительному примеру и тоже берет игру на Аршавина. Теперь главное, чтоб наш капитан не надорвался.
Адвокат улыбается, а обычно адвокаты улыбаются только после оправдательных приговоров. Бородюк тоже улыбается, а вот когда улыбаются бородюки, не может вспомнить даже Черданцев.
Кержаков внезапно устает, и выходит Павлюченко. На предплечьях татуировки. На левом – карта поля и крестиком отмечены вражеские ворота. На правом – имя, фамилия и домашний адрес на всякий случай. Это еще с Лондона осталось. И сумма гонорара за каждый матч.
Румын Чех громко кричит в воротах, но его никто не боится, только Пав немного. Он быстро расстается с круглым, отдавая его Дзагоеву, а тот сильно херачит в сетку. И это три - один.
Билек орет своим, чтоб не пропустили еще семьдесят голов, иначе будет позор. Сухи начинает переодеваться. Переодевается и уходит в отель, поиграть с Нецидом в приставку.
Адвокат решает добавить немного Кокориных в сборную, но на лавке находится только один, его Дик и выпускает. Жикров борется с Гебреселасси на фланге. То ли не любит афрочехов, то ли совсем без причины.
- В партер переводи, - орет Глушаков. Еще один эксперт ниибаца.
Павлюченко на фланге трогает мяч ногами. На краю штрафной. Все так же трогает мяч ногами. Входит в штрафную, трогая мяч ногами. А потом херачит по воротам, и это неожиданность для всех. И для самого Павлюка, и для Чеха, и для Иван Иваныча из Твери, который поставил два миллиона рублей на счет 3:1. Причем обосрался из них только последний.
Наши начинают катать мячик в центре, а Дик вприсядку закуривает сигару. Аршавин подбегает к тренерской скамейке уточнить. А не положено ли премиальных за пять забитых. Откуда-то взявшийся Мутко отрицательно качает головой.
- Фром май харт… - слышится обрывок его фразы.
- Не, мужики, - краснощекий качает головой, - отбой. Все по домам.
В самой выгодной ситуации Дзагоев, он уже в раздевалке, а в полночь в польше отключают воду. Кержаков тупо не моется, а рванушвего, было, к раздевалкам Зырянова Бородюк электрошокером загоняет обратно на поле.
Уэбб смотрит на часы, но не видит их. Теперь на эти часы смотрит Артем Викторович, щипач со стажем из воронежа. Уже отбил билеты в Польшу, теперь надопоработать на обратный путь.
Уэбб свистит наугад. Но никто не сопротивляется. Кто куда, а мы бухать.
***
- С вами я, Владимир Познер, и мы на аналитической передаче «Гражданин Гордон».
- А я – гражданин Гордон! – начинает, было молодой человек, представившийся до этого Никитой, но его останавливает настоящий Гордон.
- Я тоже с вами, - откуда ни возьмись – третий хмырь, - вы меня знаете. Я – Владимир Соловьев.
- Поговорим о футболе, - Познер снимает очки. – сегодня вечером наши играют с хозяевами турнира – поляками.
- Опа-бля, - Гордон явно ждал другой темы разговора.
- А о чем же еще говорить? – соглашается Соловьев, - все остальное в нашей стране давно уже заебись!
- Так вот, - Познер переходит к делу, - наша сборная сыграла уже один матч на Евро, и можно делать какие-то выводы…
- Мы ахуенные!!! – заорал Мутко, - вот такой вывод.
- Кто, простите? – Соловьев.
- Как, кто? – удивлен министр, - я и Фурсенка.
- Фурсенка – наше все! – выкрик из зала. Все поворачиваются, а там – никого.
- Продолжим, - Гордон торопится. – как вам сам матч?
- Мне все понравилось, - кивает головой Мутко, - только дороговато вышло…
- Вам дороговато? – удивляется Познер.
- Ну. Считатйте, - Мутко отвечает слоганом из рекламы мастеркард, - самолетом до Вроцлава – двести евро, билет на матч – пятьсот евро, взятка Чеху – сто тысяч евро. Миллионы счастливых болельщиков – бесценно.
- Согласен, - кивает Соловьев, - вот моя доля.
Кладет на стол мятые сто долларов.
- Это для Стекеленбурга, - Мутко разглаживает купюру и убирает в карман, - там пятьсот баксов мы еще должны за гол в очько от датчан. Это мы про четвертьфинал думаем уже.
- А о детских академиях не думаете? – Познер волнуется.
- Идите в жопу! – Мутко уходит от ответа.
- Тогда давайте поговорим про меркантильность, - познер развивает тему, - многим не нравится, что наши футболисты играют за деньги, а не за страну.
- Да перестаньте, - Фурсенка вылезает из-под стола, - наши ребята в этот раз точно играют не за призовые…
В этот момент в зал врываются Погребняк, Зырянов и Аршавин.
- Кто-то говорил про призовые??? – гундосит капитан, - хотелось бы двойные…
Микрофон выключают. За ним свет. Борьба. Гундосят «Только в жопу не ебите». Включается свет.
Фурсенка опять лезет под стол:
- А мне там привычнее, - аргументирует он.
- И все же, - Познер, сцуко, настойчивый, - давайте вернемся к сегодняшнему матчу с хозяевами. Новость последнего часа – ночью группа из пятидесяти поляков у входа в ночной клуб пела песни и громко материлась, тем самым мешая спать нашей сборной.
- И как? – Соловьев интересуется, - выспались наши?
- А это неизвестно, - Познер пожимает плечами, - но полицаи задержали троих особенно буйных поляков и даже установили их личности. Ими оказались некие Андрей Воронин, Андрей Шевченко и Олег Блохин.
- От же ж, ляхи – негодяи! – возмутился Гордон, - надо их отстранить от Евро и не пускать на стадион.
Мутко загадочно улыбается, представляя, как этих троих не пускают на стадион.
- Так вот, - Познер развивает мысль, - спросим о шансах у тренера нашей сборной, а он тоже здесь.
- Скажите. Дик, - Соловьев интревьюирует, - какте планы?
- Наша цель – девять очков, - бормочет адвокат.
- В группе? – опять Соловьев.
- В матче!! – адвокат начинает нервничать, спотыкается о Фурсенку. Мутко прикидывает, сколько будет стоить получить за матч девять очков, аршавин откуда-то орет про «Тогда пятерные!»
***
Ну что ж. свисток. Поехали. Можем оформить прописку в четвертьфинале уже сегодня. Поляки, кстати, активно начали, явно живее россиян. Наши пока играют в стиле «мгновенные поленья». Присматриваемся к полякам. Только хрен присмотришься, они же бегают постоянно. Да и хрен сними, с поляками, зато у Адвоката рубашка стильнее. Чем у Смуды.
Подача со штрафного, и кто-то из поляков лупит мячом в опорную ногу Малафеева. Они даже не знают, что наш вратарь усиленно качал именно ее, левую. Так что, устоял Малафеев на ноге, но угловой – это тоже опасно.
А наши по-прежнему присматриваются к полякам.
- Ба! Да я не узнаю вас! – можно услышать то тут, то там от наших игроков.
- Кто здесь?? – Кержаков пугается, замечая кого-то в белой футболке поблизости.
Забивают поляки, но на наше счастье боковой судья без всяких присматриваний сразу определил офсайд.
Проснулись наши, Жирков все чаще бегает по бровке, не забывая накручивать по несколько защитников. Даже если те не успевают, Жирков ждет их, а потом накручивает. Адвокат проголодался и сует пальцы в рот. Они там вполне хорошо умещаются – по два от каждой руки. Дик мог бы и больше засунуть, но ведь еще только первый тайм.
Аршавин навешивает со штрафного, целясь в бегущего Дзагоева, и тот внезапно становится автором гола. Вновь сработала комбинация «просто мимо пробегал», и наш плечистый осетин вновь лучший бомбардир Евро.
- Еще шесть забейте!! – орет Дик, не впадая в эйфорию, - а, нет – семь!!!
Наши почему-то уверены, что и один – это очень хорошо, и снова начинают присматриваться к полякам.
Штарк в отличие от Адвоката пальцы в рот не кладет, потому что его рот занят свистком. В него и свистит арбитр, отправляя команды на перерыв.
А начало второго тайма вновь остается за хозяевами. Малафеев в прыжке потрогал яйца Левандовски, а тот в ответном жесте погладил нашего вратаря шипами по лбу. Наши убегают в атаку в большом колчиестве. Аршавин пробирается сквозь многоножие и отдает плохую передачу. Контратака, Куба с мячом. Жирков соответственно рядом и без мяча. Поляк лупит что есть мочи, и этого хватает для гола. Малафеев вытягивается в струнку, причем в достаточно толстую струнку, и этого тоже хватает для гола. По одному, и все начинается сначала.
Левандовски вновь подкатывает яйца, на этот раз к Денисову. Тот вежливо отказывается. Левандовски настойчив, и уже случается интеллигентная потасовка. «Не забьем, так изобьем» - радостно подключается Широков, но судья все держит под контролем, тыкая Левандовски и Денисову в лицо желтой карточкой.
Аршавин не расстается с мячом, назло всем желтым таблоидам, которые накануне вышли с заголовками «Аршавин и мяч расстались». И уже было дело, тысячи мячей по всему миру обрадовались, что Аршавин наконец-то свободен. Но, нет. Он по-прежнему с круглым и по-прежнему сам пытается отправить его в ворота.
Дик снова сует пальцы в рот, но в этот раз не от голода. А как бы с намеком Дзагоеву, чтоб тот тоже занял свой рот чем-нибудь, но Алан не слышит и открытым, свободным от пальцев ртом посылает арбитру голосовые сообщения, содержащие ненормативную лексику. Тот кивает и вытаскивает горчичник, которым немного подлечивает Дзагоева. Нашему полузащитнику становится лучше, но он резко устает. И его меняет Измайлов. А перед этим уже вышел Павлюченко на исполнение коронного номера «одинокая стоямба». Батарейки у наших садятся окончательно.
«Похоже. Зря вызывали вчера блядей в отель» - успевает подумать Адвокат прежде чем Штарк дает финальный свисток.
***
Ну что же, считанные минуты до начала матча с греками, а вы посмотрите пока сюжет о нашей сборной.
Пресс-конференция. Сидит Дик, Фурсенка, еще какие-то люди, Иванов (никто его не знает, но он представился как Иванов), журналисты.
- Мы имеем хорошую сборную, - начинает Фурс, - нам по силам выиграть этот евро. И если мы победим, я побреюсь налысо.
- А меня можете облить шампанским! – вступает в диалог Овчинников.
- А меня можете выебать в жопу! – откровенничает Адвокат.
- Если выиграем Евро?? – удивляются журналисты.
- Нет, - Дик чешет подбородок, - просто. Завтра. Мне приснилось так.
- Дик! Раз уж затронули тему, - это Уткин опять, - а не боитесь, что до нас это могут сделать греки? Не только с вами, со всей сборной?
Дик не боится, у него назавтра билет в Эйндховен.
Свисток. Матч начинается, и наши сразу активно встали. Сразу видно. Что физически готовы хорошо, на два тайма стояния как минимум, а может, и дополнительное время смогут выстоять. Особенно задорно стоит Широков. Кержаков продолжает бить по воробьям, и при этом бить рекорд. Этот вегетарианец от футбола с лозунгом «прекратите расстреливать ворота!!» подает личный пример, снова заряжая круглого в небеса. Анюков феерит на своем правом фланге, показывая высочайшее мастерство ходьбы. Адвокат размахвает руками, то ли пытаясь улететь, то ли показывая игрокам «вот так я вас отмудохаю в перерыве!» Порыв Кержакова заражает партнеров, и те тоже отпускают мячи на волю, шарахая в черное варшавское небо. Жирков рвется по флангу, как бы напоминая себе: «левой – правой – левой – правой – левой –левой – ой, блядь, упал». Путается наш бард в ногах.
Игнашевич размышляет о философии Ницше, и тут в его голову прилетает мяч. Сначала наш защитник размышляет, как бы поступил его учитель в этом эпизоде. Потом делает то же самое – ничего не делает. Потом размышляет, а правильно ли поступил? В это время Карагунис, это животное, безумно далекое от философии, этот доисторический экземпляр, живущий инстинктами, рвется к мячу, потом с ним в штрафную, затем рвется на фланг к болельщикам и партнерам, хватаясь за флаг своей страны. Игнашевич не осуждает его, он в нирване. В нирване, и ниибет.
Зырянов в отеле в это же время собирает последние вещи и заказывает такси в аэропорт. В чемодан Зырянова аккуратно улеглись бутсы Кержакова, вязаные гетры Аршавина, залежавшийся Кокорин и миллион евро Адвоката. Ну. Не все же херню всякую в чемодан тянуть.
Судья свистит перерыв. Раздосадованный Глушаков на ломаном русском намекает арбитру, куда ему еще надо свистнуть.
На второй тайм наши выходят как на последний бой – пешком. Ну, знаменитые пешие бои, вы должны помнить. А потом случается неожиданность – судья дает свисток, и нашим приходится играть еще сорок пять минут. Малафеев положительно оценивает наши перспективы, показывая в камеру жестами палку и два каких-то кружочка по бокам. А вот и Самарас, бухавший полторы недели. Он отмечал попадание своего туловища в окончательный состав сборной Греции, и явно выпадал из него в матчах с поляками и чехами. Как выпадал, так и лежал на бровке, иногда осваивая четвереньки. Неожиданно к нему приходит белая горячка, и небритый волосатик видит в наших игроках прокаженных, которых нельзя касаться, чтоб не заболеть стоячей болезнью, поэтому Самарас лихо носится между Жирковыми Денисовыми Широковыми Аршавиными, при этом спасая от их ног еще и мяч. Нет, ну если мяч встанет, это ж вообще пиздец…
Карагунис врывается в штрафную, спотыкается о ногу Игнашевича и лежит. Недолго лежит, потом резко вскакивает и куда-то бежит. При этом крестится и орет: «клянусь, я видел Игнашевича!!!» Судья без раздумий показывает ему желтую, объясняя, что никакого Игнашевича не существует. У самого несуществующего Игнашевича в это время сжимается и разжимается очко, ведь если б судья указал на точку, это были бы последние минуты. Когда оно самостоятельно может сжиматься и ражиматься.
Матч продолжается, и между нашими игроками пошел шепоток «нам вроде как надо гол забить…» «а точно?» «не, сам не знаю, за что купил, как говорится…» «а может, в сауну сходить? Не? Точно гол?».
Жикров прихватывает короткими, но очень сильными ручками кого-то из греков, просто спросить, что делать сборной России. А тот как назло бежал с мячом, да еще и к нашим воротам, да еще и на рандеву с Малафеевым.
Судья, похоже, путает карточки, и вытаскивает желтую. Цавелас тем временем со штрафного проверяет, на месте ли крестовина, никуда ли не делась?.. Мог бы и просто подойти, рукой потрогать, нахрен понтоваться-то?
Тут наши наконец-то замечают, что на второй тайм не вышел Кержаков. И новый шепоток в рядах наших бойцов: «Где Керж?» «вы не видели Кержа?» Больше всех волнуется за Кержа Павлюк: «Это я винова-а-а-ат» причитает он.
Анюков. Набегавшийся сегодня, как часовой у Вечного огня, идет отдыхать. Вместо него выходят Погребняк и Измайлов. Ну. Теперь-то попрет игра!! У-у-ух, как!
Не поперла. Жирков в это время симулирует в штрафной греков, сначала упав, а потом еще и застонав, как учила его жена. Юра всерьез поверил, что у арбитра просто нет с собой красной карточки, а два раза показывать желтую без обязательной красной после этого – нельзя.
Холебас сначала подставляет булки под удар Денисова, переводя мяч на угловой, а уже через минуту шевелит этими самыми булками. И лишь самую малость не успевает замкнуть прострел на дальней штанге.
Торосидис в единоборстве с Дзагоевым падает на газон и не может подняться. Сначала держится за ногу, потом переключается на яйцо, а затем хватается за голову. Видимо. Это такая пульсирующая, переходящая боль. На повторе видно, как сильно досталось греку. Физически Дзагоев его не задел, но, видимо от взмаха ногой поднялся ураганный ветер, и разогнанные до сумасшедших скоростей молекулы кислорода больно ударили Торосидиса. Не ожидавший такой массированной атаки грек, корчится неимоверно, и на мгновение даже становится страшно за жизнь героя. Но нет, живительная боковая линия делает свое дело – чем ближе к ней, тем бодрее Торосидис, а сразу после пересечения белой полосы он вскакивает с носилок и бежит на поле. Настоящий мужик. Таких еще поискать.
Дзагоев по накатанной схеме бежит и сует голову на подачу Аршавина, словно хуй в рукомойник, но в этот раз в каких-то сантиметрах разминулся мяч со штангой. Видимо, как и наша сборная с четвертьфиналом.
Измайлов пасует Аршавину, который может сделать гол из ничего, и этим сильно напоминает Мавроди. Аршавин переводит мяч на Жиркова, и каждый из них думает в этот момент о том, как бы в самолете забронировать место у окна. И только Дзагоев не такой! Он прекрасно посидит и у прохода.
Наши очень хотят домой. К мамам. Потому что мамы поймут. И простят. Мамы не будут бухать, а потом тыкать в лицо депутатскими корочками.
Судья дает свисток, и парни резко стартуют в раздевалки. Они еще не знают, что Зырянов побывал и там. И переодеваться просто не во что.
Адвокат аплодирует себе. Аршавин уронил монету где-то на поле и возвращается искать ее. Это очень похоже на выражение благодарности болельщикам. Широков на ходу сочиняет мессагу в Твиттер, а Павлюченко наконец-то излечивается от паралича.
- Люди, чудо!! – орет он, я иду, и даже бегу!!
И он побежал.
Фурсенко на трибуне гладит свои волосы, с которыми теперь можно не расставаться.
Адвокат торопится на пресс-конференцию, хочет сесть на место тренера сборной, но его не пускают.
- Ты кто такой?? – орет Казаков, - давай досвидания!!!
Браво, господа! Спасибо за праздник!
© Нематрос
