Февральская революция всегда оставалась загадкой как для современников, так и для историков. Взять хотя бы непосредственный повод -- недостаток хлеба в Петрограде. Как это могло случиться? Ведь Россия до войны экспортировала хлеб в больших количествах, а с началом войны границы закрылись, что должно было привести к избытку хлеба в стране, а никак не к дефициту. Но даже если хлеба и не хватало, то почему начался бунт? Конечно, жизнь была тяжёлая, однако труднее всего приходилось солдатам на фронте, а они до революции вели себя смирно. Кроме того, всегда считалось, что русские терпеливее других европейских народов, а в России ситуация с продовольствием была всё-таки получше. В Германии, например, был настоящий голод, который, однако, не привёл к массовым беспорядкам.
С самых первых дней стала популярна теория заговора -- иностранные агенты и/или масоны якобы нарочно организовали дефицит хлеба, чтобы спровоцировать бунт. В подтрверждение этому приводились данные о больших запасах зерна в Петрограде.
Однако Бритва Хэнлона категорически утрверждает, что миром правит не тайная ложа, а явная лажа. В этой статье я показываю, что к такому бесславному концу империю привела цепочка из нескольких решений, первое из которых было совершенно дурацким, а каждое последующее было прямым следствием предыдущего. Несмотря на все внутренние проблемы, империя могла бы существовать ещё неопределённо долго, однако эти ошибки неизбежно должны были привести страну к экономической и политической катастрофе.
В самом начале Первой мировой войны Николай II решил провести смелую реформу, которая была особенно близка его сердцу: запрещение продажи спиртных напитков. Сначала запрет был введен как обычная мера, сопровождающая мобилизацию; затем было объявлено, что запрет сохранится на все время войны; он был постепенно распространен не только на водку, но также на вино и пиво. В начале сентября 1914 г. государь заявил: «Я уже предрешил навсегда воспретить в России казенную продажу водки». По-видимому, сухой закон нашёл одобрение в обществе, особенно поначалу. Трудно представить, что такая законодательная мера могла бы встретить сопротивление в представительных учреждениях.
Однако же царь изволил позабыть то обстоятельство, что в мирное время доходы от государственной монополии составляли около четверти бюджета России. С началом войны империя почти полностью лишилась доходов от таможни (более 10% бюджета), доходов от продажи товаров за границу, миллионы призывников перестали платить подати, железные дороги (дававшие 24% бюджета) в значительной мере переключились на обслуживание армии, и т.д. Таким образом, в военное время акцизы составляли бы около трети бюджета, т.е. возобновление продажи водки дало бы казне рост доходов примерно на 50%.
Особый интерес вызывают свидетельства современников, утверждавших, что люди не стали меньше пить, просто вместо казны доходы стали получать самогонщики и спекулянты. Так что если бы государь "предрешил" в несколько раз увеличить акцизы на алкоголь, он смог бы одним росчерком пера значительно увеличить военный бюджет империи, не вызвав при этом особого недовольства подданых. Однако Николай II не искал лёгких путей, а делал то, что подсказывали ему сердце и совесть. Так поступать, несомненно, следует только в мирное время.
Итак, с началом войны доходы казны катастрофически уменьшились. Поскольку царское правительство остро нуждалось в деньгах, оно, не мудрствуя лукаво, решило просто их напечатать. Одновременно прекращался свободный размен бумажных денег на золото. Ответ населения не трудно было предугадать -- золото тут же исчезло из обращения, вследствие чего возник кризис наличности. Особенно не хватало мелких купюр, роль которых до этого выполняли золотые монеты. Это привело к тому, что частные торговцы и мгновенно появившиеся спекулянты давали за сторублёвую ассигнацию 85-90 рублей мелкими купюрами. Деньги стремительно обесценивались, а зарплаты на оборонных предприятиях оставались заморожеными. Конечно, рабочие имели бронь от призыва в армию, однако уровень их жизни стремительно снижался. Какими бы патриотами они ни были, вскоре им всё равно пришлось бы требовать повышения зарплаты. Рабочие начали прибегать к стачкам и забастовкам, т.к. другие формы протеста на правительство не действовали. Сознавая, что рабочим всё-таки надо что-то кушать, правительство время от времени реагировало увеличением зарплаты, постепенно приучая трудяшихся к мысли, что даже просто удержать определённый уровень жизни в условиях инфляции можно лишь при помощи забастовок. К началу 1917 г. стачечное движение в России приобрело уже массовый характер. Можно предположить, что имея даже низкую, но стабильную зарплату, русские рабочие демонстрировали бы свойственное им терпение до самой победы.
Однако царское правительство и само (с удивлением) заметило обвальный рост цен. В конце концов оно решило бороться с этим пагубным явлением -- по мере своих интеллектуальных возможностей. Правительство просто приказало ценам прекратить рост. Для этого был введён контроль цен. Это привело к тому, что в феврале 1917 г. себестоимость хлеба превысила установленную правительством цену. Жадные пекари стали уклоняться от выпечки хлеба, чем и объясняется его дефицит -- при наличии зерна в хранилищах. А что же щедрые пекари -- истинные патриоты России? Надо полагать, они продолжали исполнять свой долг до тех пор, пока окончательно не разорились и не умерли с голоду. В любом случае, контроль цен неизбежно должен был рано или поздно привести к дефициту хлеба. Рабочие, приученные правительством бастовать по каждому поводу, тут же разгромили хлебные магазины и устроили очередную демонстрацию.
В тот несчастливый день армия получила приказ применить оружие для прекращения беспорядков. Солдаты, которые сами ещё недавно были рабочими или крестьянами, сочувствовали демонстрантам, поэтому не удивительно, что они отказались исполнять этот приказ. После этого у них не осталось другого выбора, кроме как перейти на сторону восставших. Первым делом революционеры ворвались в винные погреба и утолили наконец жажду. Трёхсотлетнее правление династии Романовых закончилось.
http://gluckq.livejournal.com/27868.html
