Мы когда в этот дом въехали, в августе, тут при встрече из всех местных жителей здоровались только таджики. Таджики, которые подъедаются на ремонтных работах. Вот они всегда здоровались. Предупредительно, вполне искренне, и доброжелательно. Остальные угрюмо молчали. Это особенно неприятно в лифте. Когда в замкнутом пространстве повисает такая знаете атмосфера взаимной настороженности. Когда люди едут в замкнутом пространстве по одному маршруту, но здоровья при этом друг другу не желают. Нет, я-то конечно здороваюсь всегда. И это сильно помогает разрядить атмосферу. Но есть люди, которые даже в лифт умудряются входить спиной. Наверное что бы никого не видеть. Вот так едешь, лифт останавливается, и кто-то входит спиной. Ну как тут здороваться, в спину что ли?
Я почему об этом так подробно? Для нас вопрос здороваться довольно больной. У нас с этим были проблемы. Я шкета имею в виду.
Нет, он вполне доброжелательный, коммуникабельный и весёлый пацан. Но где-то в этом месте у него случился провал. Как пропущенный урок. И в какой-то момент я заметил, что он не здоровается. Не здоровается с охранником в саду, не здоровается когда входит в группу, не здоровается с чужими родителями. Просто забывает. Напомнишь - поздоровается, не напомнишь - нет. Я с ним разговаривал конечно, объяснял, - нет. Пока помнит - всё нормально. А автоматизма не вырабатывается.
Где-то какой-то переключатель вовремя не включился, и всё. Вот с "Будь здоров!" у него всё замечательно. Где б кто ни чихнул, сразу на автопилоте "Будь здоров!" Нас когда в больницу на скорой ночью привезли, положили в отдельную палату. Потому что "ребёнок с папой". А потом к нам ненадолго подложили мамашку с ребёнком. И этот ребёнок всё время чихал. Шкет спит, у него температура, а тот чихает. Чихнёт, шкет во сне, в бреду, - будь здоров! Мамашка - спасибо! Такая, пикантная ситуация. Ребёнок снова - апчхи! Шкет во сне - будь здоров! Мамашка - спасибо!
Я ей говорю - не обращайте внимания, это он во сне. Она - да я тоже вобщем-то не наяву.
Ну, потому что понятно, ночь, больные дети, все на нервах, и все немножко во сне и бредят.
А утром их от нас перевели.
Вот. Это я к тому рассказал, что он парень-то довольно воспитанный. Просто со здороваться у него случился какой-то провал.
Может это наследственное.
Я отчетливо помню, как учили здороваться меня.
Однажды, был выходной, мы с родителями шли по городу, и зашли в какой-то магазин. Продавщица была наверное знакомая, она поздоровалась с родителями, и сказала - ой, а что ж мальчик ваш не здоровается со мной? Родители говорят - ну, может он не знает, что надо здороваться? И все смеясь стали мне объяснять, что здороваться надо со всеми, а не только с соседями в деревне. И по итогу дали шоколадку. Я в детстве был послушным мальчиком, особенно за шоколадку. И когда мы вышли из магазина, я пошел по улице, и стал, морда в шоколаде, со всеми здороваться. Со всеми подряд. Люди удивленно улыбались и здоровались конечно в ответ. Тогда родители остановились и стали мне объяснять, что здороваться нужно не со всеми, а только со знакомыми. Я был деревенский мальчик, и наука с кем здороваться, а с кем не надо, давалась мне не просто. И в конце концов я принял для себя решение, что лучше поздороваться. Лишним не будет. Наверное поэтому я до сих пор здороваюсь со всеми встречными собаками. Потому что в детстве мне казалось, что если с собакой поздороваться, то она тебя не тронет. А может так и есть на самом деле. Потому что ещё ни одна собака, с которой я поздоровался, меня не укусила. Кусали как правило те, с кем я поздороваться не успел.
Ну вот. А тут значит этот новый "элитный" дом, в котором никто ни с кем не здоровается. И после пары поездок в лифте с угрюмо молчащими соседями я сказал шкету - ну что, ты видишь, дружок, как это неприятно, когда люди не здороваются друг с другом? И вы знаете, его прорубило! Он сказал ага, и стал здороваться. Со всеми и всегда. Дом конечно большой, но люди в подъезде всё равно одни и те же. И постепенно мы победили. Теперь никто в лифт задом не входит, а все входят, говорят "здрасьте", и едут себе спокойно дальше. Потому что главное что б кто-то начал. А люди, они в душе те же, вполне себе нормальные. Их просто последние двадцать лет испортили. Появилась в людях отчетливая настороженность.
А раньше ведь было не так. Вот я вам одну новогоднюю, кстати, историю расскажу.
Был у меня друг, Андрюха, мы в радиошколе познакомились. Я жил в общаге, а он с родителями. И мы дружили. С его родителями, я имею в виду. То есть они меня принимали. Ну, это знаете как? Когда приходишь, а тётя таня говорит
- Давай заходи, садись обедать.
- А Андрюха?..
- А Андрюхи нет, убежал в библиотеку.
Ну, вот такие отношения. Я тоже тянулся к ним. Они с моими родителями были из разных поколений. Мои родом из тридцатых, а эти послевоенные. И я очень хорошо чувствовал эту разницу. Они мне нравились, Андрюхины родители. Весёлые, беззаботные, молодые... Ну, и я наверное им тоже:)
Короче, дело к новому году. Планов, где и как встречать, громадьё. Но Андрюха говорит - знаешь, встретить всё равно с родителями надо. Давай сделаем так. Встретим у меня, посидим пол-часика, а потом уж...
Ну, так решили, так сделали.
И вот сидим мы за столом, бьют куранты, мы пьём шампанское, поздравляем друг друга, потом садимся, и тут дядя Витя, Андрюхин отец, говорит
- Ну что? Пора наверное?
И идёт прямо с фужером в прихожую, и открывает входную дверь.
И все тоже берут фужеры свои, и идут за ним. И выходят на площадку.
А там уже гомон, смех, звон...
Оказывается у них в доме такая традиция, новогодняя. Сразу после тилим-бом-бом все распахивают свои двери, вываливают в подъезд, и начинают друг друга поздравлять. И начинается такое массовое хождение туда-сюда. Каждый старается кого-то затащить к себе, усадить за стол, праздничная суета, и всё это продолжается пол-часа, час. Потом конечно все снова расходятся по своим столам.
Такая традиция. Прекрасная, я считаю. О которой я на тот момент ничего не знал. Андрюха просто забыл меня предупредить. Для него ведь это было обычным, само собой разумеющимся. Он в этом вырос.
А я нет. И я конечно поначалу слегка обалдел. И меня, такого обалделого, сразу нашлись желающие прибрать к рукам. Сперва затащили за один стол, и стали потчевать пельменями, потом за другой... И в какой-то момент, от выпитого, от шампанского, от избытка праздничных эмоций, и с непривычки, у меня случился провал. Может на минуту, может на пять. Факт тот, что я очнулся сидящим в пустой чужой квартире за праздничным столом. Там, за распахнутой дверью, в подъезде, всё конечно шумело, хохотало, и хлопало пробками от шампанского. А меня просто бросили тут одного. Я встал и пошел туда, к людям.
Ну, потом постепенно народ успокоился, мы ещё немножко посидели, собрались, и пошли в общагу. Там нас ждал другой праздник.
А уж первого, к вечеру, опять собрались у Андрюхи. Всё было тихо, сытно, и устало. Пришли соседи, негромкий разговор, но чувствовалась во всем какая-то напряженность. Непривычная. Как будто где-то кто-то умер. Вот это висело в воздухе. И когда мы пошли курить, я спросил у Андрюхи
- Что случилось?
- Да понимаешь... Ночью у соседей золото пропало.
Утром соседи с пятого этажа обнаружили, что у них пропало всё золото. Золото, обычный набор, кольца, серьги, цепочки, лежали в прихожей на комоде, под зеркалом. В хрустальной пепельнице. И утром они обнаружили, что пепельница пустая. Кто угодно мог ночью войти в подъезд, в распахнутую настежь квартиру...
- Столько лет, и никогда такого не было!... - огорченно сказала тётя Таня.
О пропаже конечно знал весь подъезд. И настроение наверное у всех было соответствующее.
- Тёть Тань, - сказал я, - а они в комоде смотрели?
- Где? - переспросила тётя Таня.
- В комоде, в верхнем ящике.
Тётя Таня странно на меня посмотрела, и пошла в прихожую, к телефону.
- Тань! - крикнула она в трубку. - Ну-ка открой комод, верхний ящик! ... Там?
Конечно там. Я-то знал. Я же его туда и бросил. Машинально, выходя из квартиры. Пустая квартира, дверь нараспашку, золото в пепельнице, это было неправильно. И я походя просто открыл верхний ящик и высыпал туда содержимое пепельницы. Ну, на всякий случай. Для порядка. И тут же забыл. Пьяный тем более.
Дядя Витя тут же побежал по соседям с радостной вестью. Тётя Таня налегла с той же целью на телефон. И праздник вернулся. Все опять радостные стали ходить туда-сюда, выпивать за новый год, и желать друг другу счастья. Попустило, что называется. А я стал конечно герой дня. Пусть и с сомнительной репутацией, но герой. Сперва отнял, а потом вернул людям праздник. Нечаянно. И чуть было не подмочил добрую традицию. Хотя, как сказал дядя Витя, - хорошую традицию парой брошек не убьёшь.
Такая история. Просто так рассказал.
Надо нам как-то хоть какие-то традиции возвращать. А то уж совсем беда просто. Да ладно традиции. Надо хотя бы здороваться начинать друг с другом.
Мы вот со шкетом проводим у себя в подъезде политику навязанной доброжелательности, и она пусть со скрипом, но даёт свои плоды.
Присоединяйтесь.
Ракетчик
