Задал я сыну вопрос, мол, сынок, а как вы ходили в самоходы? И как вы шифровались при этом? И вот что он рассказал:
Сбежать от службы ума особого не надо, но вот как это сделать чтобы не получить взыскание?
Для начала нужно определиться стоит ли оно того, ведь это грубое нарушение воинской дисциплины, которое повлечет взыскание и отрицательную характеристику, по окончании срока службы. И если всё-таки стоит, тот, как и в любом предполагаемом нарушении устава необходим анализ, нужно продумать все. Выбрать время, в которое можно отлучиться, место выхода (побега), а так же объяснение своего отсутствия, в случае если кто-то заметит ваше исчезновение. Как показывает практика, сбежать можно с любого мероприятия, то ли с занятий, то ли с наряда, продумав все от А до Я! Суточные наряда, когда и во сколько меняются, патрульные службы и их пути патрулирования, что бы перепрыгивая через забор не попасть в «дежурные наручники». Место выбирать надо с такой же тщательностью, в любой воинской части можно найти слабую точку, или преодолеть любую преграду и быть не замеченным.
Например, заборы за столовой или места где много растительности, а так же необходимо покидать часть там, откуда ближе всего будет сама цель (например, улица, ведущая в город). И, конечно, причина отсутствия, но с этим очень сложно, ведь командир знает распорядок дня, сержант следит за наличием личного состава, и любые отходы от выполняемой задачи только с разрешения старшего. В таком случае хорошо иметь подельников, которые могут прикрыть, в случае чего вызвать, найти, или подтвердить ваше нахождение, например, в санчасти.
Удачное оставление части полностью зависит от воинской части, ее территориального расположения, командного звена, а именно от четкости контроля за личным составом, ну и, конечно, от сноровки бойца, умений и желания совершить этот поступок и остаться не замеченным.
Как-то мой друг Егор, во время занятий по самостоятельной подготовке, когда контроль со стороны командного звена ослаблен, решил сбегать к своей подружке на пару часов, которая жила в двух километрах от расположения нашего военного ВУЗа. Первым делом, прикрыв меня, так как я сержант и отвечал за наличие подчиненных, у дежурного по кафедре он отпросился в санчасть, сделав запись в журнале. Все мы знали одно место в заборе, за парком, где была вырезана дырка, так вот он направился туда, а как оказалось, с утра комендант института ее заварил, с помощью бойцов из подразделения обеспечения учебного процесса, и весь день караулил за углом. Егор, увидев это начал перелазить через забор, и в этот момент выскочил комендант: «Стоять, курсант, бояться!», а Егорка соответственно ускорился и нарвался руками на смазанную часть солидолом и, конечно, измазал х/б. Комендант доложив дежурному по институту об этом, объявил сбор нашему курсу для проверки личного состава. В то время Егор, понял, что побег накрылся, перелез уже в другом месте обратно и направился к плацу, зная по опыту, что будет объявлен сбор, где мы уже собирались и встал в строй, весь грязный. Понимая, что и мне за это влетит, я стал думать, как выйти из этой ситуации. А этот момент мимо проходил взвод первокурсников, так вот пока комендант проверял первый взвод, я Егора отправил к ним в строй, а он прислал паренька к нам. Дошла очередь до нашего взвода, конечно, комендант все в лицо не знает, но по форме и способам ношения, а так же степени борзости мог определить на каком курсе курсант. Увидев этого молодого бойца, спросил у меня – а с ним что? Я говорю – так он у нас полгода в больнице пролежал, форму только получил. На удивление, он поверил. А Егор в то время уже помылся, и почистил х/б. Взыскания не получил, но подзатыльник от меня схлопотал!
После рассказа сына мне вспомнилось своя «самоволочка», правда, с другим исходом. Фергана. 24.00. Штаб гвардейской десантной дивизии. Узел связи. Боевое дежурство. Дежурный по связи, прапорщик спит, хотя не положено, днем же спал. Мы даже мысленно пожелали:
"Баю, баю - шки, баю, не спи сука, козленочком станешь",- и стал позже. Мы, это я и рядовой Ильюха Лобарев, "москвич" по нации, нам мало и боевым товарищам мало. Чего мало? Отвечаю "Чашмы" нам мало, отличный узбекский портвейн. А переводится на русский "родник" Надо еще и выбор пал на нас.
Всё пошли! Фойе штаба. Мраморные ступени, Знамя Дивизии в стеклянном саркофаге, часовой у него. Окошко большое "Оперативный дежурный", до пола метр. Это мертвое, не "простреливаемое" пространство, хотя кому простреливать? В стойку гамадрилы и вперед. У часового на Первом посту, у Знамени Дивизии, челюсть выпала и глаза задумчивые стали, когда он увидел две попы, на четырех костях каждая, к нему повернутые, но от него удаляющиеся. Вы думаете, мы напролом пошли? Как бы не так, сначала, разведка доложила четко:
- Помощник оперативного спит, ему положено.
Оперативный дежурный, полковник, правильно, тоже спит (не положено), сидя в кресле, это что бы рожа без пролежней, а вдруг проверка. Оперативного тоже это касалось: не спи сука, козленочком станешь, и стал позже.
Вышли. Сами себе хозяева, свобода, блин, свобода. Дыра под забором узкая, арык втекает в городок и мы на свободе. Ночь без луны, редкие фонари, короче тот ещё пейзаж. Куда идти, а хрен его знает, я из учебки недавно, а Илья мог бы за восемь месяцев рекогносцировку, но не провел. Пошли прямо, с одной стороны наш забор, с другой полк АН-12 и деревья, толстые вдоль заборов. Недалеко прошли, огоньки сигарет мерцают в темноте меж деревьев:
- Илюха патруль!
- Какой на хрен патруль, такие же, как мы! - он мне, а я впереди шел, увидел офицерскую фуражку, сверкнули крылышки на тулье.- Патруль, тикаем!
Поворот на сто восемьдесят и к дыре. Забор то около трех метров высотой, поэтому к дыре. Он первый добежал сука. Дыра - это вход арыка, там грязно и он вошкался, чтобы не вымазаться. Все равно вымазался цементом и двое суток мазался потом. Вижу дело табак, пнул я его и. И патруль, вот он в полном составе, даже не в полном, а два патруля.
- Хенде хок! - мне и я ласты в гору. Не драться же со своими, да и много, шестеро и все десантники, братья*. Потом я немецким овладею в совершенстве, например. - Фройлян, цвай хундер водки в один стакан, цвай гроссбир, бите.
Еще знаю:
- "Панцер - Я". - "Я-Я",- это когда у нас танк Т-34 украли в ГДР. Видите знаток немецкого перед вами.
Комендатура. Сдача знаков солдатской доблести и камера в знаменитой губе - "Три метра ниже Ферганы". А там, только что провели "химическую атаку" - Мать моя женщина!!!
Ладно, кто попробовал, тот знает, а кто нет и не надо начинать, службы не видели. Говорят у немцев, были значки за всякие военные дела, мне тоже надо - "За пережитую химическую атаку" и подвеску "2". Ведь на другой день я еще раз нюхнул. Это семейное - деда немцы в пятнадцатом году под городом Балимов. Меня же свои атаковали.
О, времена! О, нравы! Короче, сижу в полной камере собратьев, слезы у всех. Атаку отбиваем.
А в части другое действие. Звонок дежурному:
- Задержан ефрейтор Иванов. Да, нетрезв,- полетели головы, дежурную смену проверили все кривые, всем в рыло. Сняли, заменили и куда, правильно на плац - строевая до утра, а потом ротный пришел. Как я им "завидовал!". Дежурного по связи сняли. Оперативный свое получил, часовой не сдался:- Не видел, не проходили.
Я открою секрет: в шапках невидимках шли. Утром на губе строевая три часа, потом развод и на свободу с выводным - работать. Да здравствует Узбекский народ! Поработали, но как кормили узников, спасибо узбекам, в сердце навсегда осталась благодарность. Днем за мной приходили: - Нет его, работает, - сказали: - Хрен с ним пусть еще денек "сволота" отсидит,- ласково так. Вечером "атака", а утром за мной ротный пришёл, я бы лучше еще "атакам" подвергся, но, увы. В часть приходим, а там мои боевые товарищи в серых чертей превратились. Второй день цемент со склада на склад переносят, глазами стреляют, а я как интеллигент в первом поколении, чистенький, аккуратный
- Все из комсомола, допуска лишим, родителям напишем, - угрозы мне, но это уже другая история.
