Однажды мы с бывшей женой были в гостях у каких-то её старых друзей, однокурсников. Они давно не виделись, знакомые эти долго работали где-то за границей, потом устраивались тут, всё никак не могли встретиться, созванивались, но то у них не получалось, то у нас. И вот наконец, в какой-то из выходных, мы всё таки выбрались к ним в гости. Старые друзья встретились, радостные, возбуждённые, обнялись, столько времени не виделись, стали наперебой обмениваться новостями, распрашивать, шутили, смеялись, и всё было отлично. Ну, вы понимаете. А я был просто таким пассивным наблюдателем, поскольку ни самих этих друзей, ни большинства их общих знакомых, просто не знал. Но мне было всё равно хорошо. Приятно же, когда люди рядом с тобой радуются.
Это была обычная семья. Муж, жена, двое деток, попугай, и собака в двухкомнатной квартире. Доброжелательные, приветливые, открытые люди. Им было немножко неловко оттого, что я получаюсь в их компании человеком не то что бы лишним, но непосвященным, и хозяин всё время отвлекался на меня. Что-то пытался объяснять из их разговора, что-то предлагал, что-то спрашивал.
Квартира была забита разными экзотическими безделушками, память о поездках, и если я на что-то обращал внимание, он тут же кидался в пространные объяснения, что это за вещь, откуда взялась, и как к ним попала. Короче, всячески старался угодить, что б я не чувствовал себя брошенным. Мне же было вполне комфортно в такой роли наблюдателя, и чем меньше на меня обращали внимания, тем мне было уютней.
Потом мы сели на кухне, стали разговаривать, пить вино, и что-то там закусывать. В кухне была снята дверь. То есть двери в кухню не было. Так часто делают в наших тесных квартирах. И в какой-то момент я обратил внимание, что хозяйский пёс, такая невзрачная средних размеров дворняжка с умными глазами, сидит на пороге. То есть заметил-то я её конечно сразу. А уже потом обратил внимание, что собачка сидит в коридоре, передними лапами упираясь в воображаемую линию, отделяющую прихожую от кухни. Порога как такового не было.
И я стал смотреть на эту собаку. А она стала смотреть на меня. И в какой-то момент, когда хозяин в очередной раз на меня отвлёкся, я сказал.
- Надо же, какая у вас воспитанная собака.
Просто так сказал, что бы сделать комплимент.
- О да! - сказал он весьма довольно. - Ей запрещено заходить на кухню.
А собака сидела и смотрела на нас с порога блестящими любопытными глазами. Конечно, ей страсть как хотелось на кухню. Хотелось быть вместе со всеми, хотелось общаться, участвовать в общем веселье, и может быть даже получить какое-то лакомство. Но она сидела на пороге, иногда переступая передними лапами. И не входила, и не уходила.
- Она что, вобще никогда на кухню не заходит?
- Ни-ког-да! - гордо и категорично заявил хозяин. - Табу!
- Первый раз такое вижу. - честно признался я.
- Правда?! - воскликнул он.
И наверное, что б доставить мне ещё большее удовольствие, он взял с тарелки кусок мяса, подмигнул мне - "Смотрите!" - протянул собаке, и позвал.
- Жучка! Жучка, на!
Собака смотрела на хозяина, и сидела на пороге как влитая. Только плечами так едва качнулась вперёд, но устояла. Хозяин ещё пару раз позвал её, потом положил кусок мяса себе на тарелку, и повернулся ко мне с торжествующим видом.
- Видели?
Я постарался придать лицу восхищённое, насколько это вообще свойственно моему лицу, выражение, цокнул языком, и покачал головой. Хозяин остался весьма доволен произведённым впечатлением.
Потом мы ещё немного посидели, и они пошли провожать нас к метро. И больше я их никогда в жизни не видел, этих приятных милых людей.
Прошло уже очень много лет, но я изредка вспоминаю этот случай. Я совсем их не помню, этих людей. Ни имён, ни лиц, о чем мы говорили, какое пили вино, ничего. Даже не помню какое было время года. Я помню только эту собаку на пороге.
И когда я её вспоминаю, мне становиться неприятно.
Неприятно и стыдно.
Мне почему-то часто бывает стыдно перед собаками. И за себя, и за людей.
Ракетчик
