На пятом курсе университета мы с одной девочкой снимали комнату.
Потом девочке дали общежитие, и на её место хозяйка квартиры определила свою многоюродную племянницу, только-только поступившую в мед, на стоматологию.
Ну, племянница так племянница, думала я.
Кто ж знал.
Племянница оказалась из зажиточной семьи, у родителей куры, утки, свиньи и что там ещё по списку одомашненных птиц и животных.
Каждые две недели она ездила на вокзал, предки через проводников передавали ящик еды.
Килограмм на семь.
Хозяйка выделила нам полку в холодильнике, но всё не помещалось, половина передачки оставалась в задвинутом под кровать ящике.
Портилось.
Когда начинало попахивать, племянница ревизовала содержимое и выкидывала некондицию.
Говорила, ой, как жалко еду выбрасывать, так жалко!
Угоститься не предложила ни разу.
Даже подпорченным.
Однажды я прискакала с занятий, голодная до головокружения, по пути забежала в магазин, денег хватило только на половинку хлеба и мокрый творожный сырок.
Открыла холодильник и поняла, что сейчас умру.
Знала, с детства знала, что брать чужое без спроса нельзя.
Ни при каких обстоятельствах – нельзя и всё тут, аксиома.
Но запах! но вид! но предполагаемый вкус!
Ощутила себя собакой академика Павлова, ну там безусловнорефлекторные связи, первая сигнальная система, всё такое.
И под отчаянное завывание желудка, захлёбываясь слюной, трясущимися руками отрезала кусок чужой колбасы, небольшенький, в палец толщиной.
Куда-то мне нужно было уйти, вернулась вечером и, зайдя в комнату, наткнулась на обличающий взгляд племянницы.
Чуть ли не слезой в голосе она сказала, зачем ты ешь мои продукты?!
И демонстративно полезла под кровать, проверить, не дотянулись ли мои загребущие вороватые лапы до заветного ящика.
До сих пор интересно, как, ну как можно было обнаружить столь мелкую потраву в плотно забитом деликатесами пространстве.
Через месяц я съехала, о племяннице не вспоминала лет десять, пока случайно не наткнулась на неё в метро.
Она работала в платной стоматологии, сказала, что набирает клиентуру, звала лечиться, обещала скидку.
Но – слава всевышнему! – я вовремя заметила нехороший огонёк в племянницыных глазах и поняла, тот кусок колбасы не забыт.
И забыт не будет.
Потому что некоторые поступки не прощаемы.
