— Вы в моём доме! Что вы себе позволяете?..
Ленка плечом отпихнула назойливую владелицу квартиры, устремляясь к стоящему в небольшом холле дивану.
Стоящий около дивана мужчина средних лет настойчиво пытался уложить на него пожилую женщину, приговаривая: "Мама. Тебе надо полежать. Сейчас врач придёт".
Однако женщина ложиться не хотела и всё время порывалась сесть, вяло сопротивляясь просьбам и действиям сына. Из её рта шла розовая пена, а дыхание было настолько шумным, что было слышно даже в коридоре и напоминало закипающий чайник. Ленка тем же плечом отодвинула от женщины средних лет мужчину и рывком придала больной сидячее положение.
— Я за кислородом, — отмахивающийся от предлагаемых бахил фельдшер чуть не бросил на пол ящик и кардиограф и тут же умчался из квартиры, оставив в недоумении её владелицу, протягивающую теперь уже неизвестно кому синий шарик скомканных бахил.
Отёк лёгких нарастал как снежный ком. Одутловатое лицо больной то бледнело, то чуть не синело, то вроде бы принимало свой истинный цвет. Кислород, щедро приправленный спиртом, массивно вливался в забитые пеной лёгкие больной. Две поставленные капельницы щедро дозировали своё содержимое в старческие вены. Но стабилизировать состояние всё никак не удавалось. В полузабытьи больная всё ближе подходила к краю, откуда уже не вытащить ни дефибриллятором, ни капотеном.
Ленка, посмотрев, как фельдшер меняет уже второй баллон кислорода, что-то для себя решила и впервые обратилась к так и стоявшим в коридоре родственникам.
— Больная нестабильная. Шансов пятьдесят на пятьдесят, что довезём до больницы, и совсем без вариантов, если продолжим корячиться тут. Выбирайте.
— Ну… — первым замялся с ответом мужчина — я сестре сейчас позвоню.
Женщина молчала, наблюдая, как её муж тычет пальцами в кнопки телефона.
— Вы кем больной приходитесь? Сноха? Значит так, сноха. Ищите мужиков по этажу. Да… — видя зарождающийся протест, Ленка повысила твёрдость в голосе — … мне плевать, как вы это сделаете. Двоих хватит. Третьим мой фельдшер понесёт, четвёртым ваш муж. А ты пока — она обернулась к напарнику — давай за сидячей (каталкой).
— У мужа спина болит — так и не оправившаяся от недоумения, скорости происходящих событий и наглости пришельцев женщина всё же послушно, как под гипнозом, вышла в коридор.
— Тогда троих ищите!
— Вас… — мужчина передал трубку Ленке.
— Да! Вы ей кем приходитесь? Хорошо, дочь. Вам ситуацию обрисовали? Согласие даёте? Ну, слава богу. Хоть кто-то адекватный…. Ничего не обещаю. Нет, нет. Сопровождающих не возьмём, — Ленка покосилась на стоявшего рядом мужчину, — если что случится, только мешаться будут. Сюда-то зачем? Сразу в больницу поезжайте…
***
Больная умерла, не доехав до стационара метров сто. После получаса бесполезной реанимации у Ленки разболелась голова. Она болела всё время, пока ждали полицию, пока писали карту вызова и оформляли протокол о смерти. Пара таблеток обезболивающего погоды не улучшили. Да и какая таблетка может снять головную боль, когда работаешь подряд вторые сутки?
Потом подъехала дочь. Долго смотрела через окно "газели" на лежащую на носилках бездыханную мать, тихо плача и рассказывая то ли Ленке, то ли самой себе, что у мамы уже дней пять как появились отёки. Что мама так и отказывалась от вызова врача. Что врача из поликлиники ей всё-таки днём вызвали и врач назначил маме мочегонное.
— А скажите, доктор… — Ленкина головная боль на секунду отступила, пропуская в мозг тихо заданный вопрос. — А скажите. Если б днём скорую вызвали, можно было спасти?
— Не знаю. Конечно, шансов побольше было бы, но это чисто теоретически. Не знаю.
Распрощавшись с дочкой, Ленка закурила. Голова уже болела чуть меньше. Фельдшер наводил порядок в салоне, ворча на нерадивых санитаров спецбригады, забиравших из их машины умершую больную и поваливших при этом с полок всё, что только можно было повалить. Ленка курила, а в ушах настойчиво стояли истерические вопли владелицы квартиры: "Бахилы! Немедленно наденьте бахилы! Что вы себе позволяете!"
