Случилась эта история в разгар кризиса 98-го. Жуткие времена, кто был всем, тот частенько становился ничем. Мой приятель Максим, который тоже сначала был всем, сразу стал ничем, зато на сегодняшний день он опять стал всем да еще и с половиной...
А в те дни его бизнес практически рухнул, пришлось Максу продавать все свое имущество – нужно было безжалостно расстаться с многочисленными шелками, чтобы рассчитаться хотя бы с некоторыми долгами. Даже московская квартира и дом в Барвихе были выставлены на торги.
Самое печальное то, что наш банкрот был безнадежно влюблен в американку и задумал жениться, но какая уж тут женитьба, если нужно все продать, чтобы хватило только на долги для самых нетерпеливых бандитов...
Любимую невесту Максим не тревожил денежными проблемами боясь вспугнуть. Зачем американке выходить замуж за русского голодранца...? День прошел, а завтра будь что будет.
И вот наступил новый дефолт семейного значения – невеста объявила, что ее родители с теткой и кузинами, завтра прилетают в Москву, чтобы познакомиться с будущем зятем и в узком семейном кругу отметить их помолвку.
Но самое главное, что американские предки – аристократы и по совместительству владельцы большой продюсерской компании, пожелали, чтобы на торжестве непременно играл хороший скрипичный квартет, ведь это такой волнующий момент – помолвка единственной любимой дочери.
Макс был в ужасе. Мало того что его любимая не сирота и нужно кроме заокеанских родителей, кормить еще целую ораву избалованных теть и кузин, тут и так дешевое пойло приходится переливать в дорогие бутылки и на тебе, удар под дых – скрипичный квартет да еще и хороший...
Наступил судный день и на лужайке почти проданного дома, началось семейное торжество.
Пару столиков, легкие закуски, свечи, туда-сюда снует расторопный официант (он же родной брат жениха...). Но что это? На краю лужайки стоит белый шатер без окон и дверей, а из шатра доносятся нежные и волнующие звуки Вивальди, Моцарта и Гайдна...
Американский папа, поразившись мастерством исполнения, пожелал лично поблагодарить музыкантов, но будущий зять остановил его:
- Видите ли – это не простые музыканты, я специально для сегодняшнего торжества выписал их из Лондона. Они, будучи связанными контрактом, не имели права выступать здесь, но я им сделал предложение, от которого нереально было отказаться даже звездам такой величины, ведь помолвка у меня бывает только раз в жизни. Так что извините, но я обещал, что их никто не увидит, ведь в конце концов самое главное - это их нечеловеческая музыка...
- Браво сынок, ты умеешь решать вопросы!
Весь вечер квартет с лихвой перевыполнял любые заказы американских ценителей скрипичной музыки. Все были в восторге.
Наступила ночь, погасли свечи, закончилось семейное торжество. Американцы еще раз, напоследок стоя перед белым шатром, поаплодировали невидимым виртуозам, после чего счастливые и размякшие отправились к себе в гостиницу.
Как только янки отбыли, из белой палатки стали выползать свирепые и голодные посланцы ада...
Все в черной коже, в носу кольца, на лицах татуировки, в ушах огромные дырки, в которые легко пролезет теннисный мяч. Единственное человеческое, что было у них – это две потертые скрипки, виолончель и альт. Вначале они расталкивая друг друга помчались к туалету, а после присосались к специально заготовленной для них канистре пива.
Это были старые знакомые Макса – активноспивающаяся подвальная панк группа. Вот и пришлось взять для них в займы на ладан дышащие инструменты, и заставить несчастных панков вспомнить свое консерваторское прошлое. Ну не показывать же этих помятых упырей продвинутым американцам.
Макс обещал, когда разбогатеет - подгонит группе новую бас гитару.
Стал американцем, разбогател. Не обманул, подарил такую дорогущую гитару, продав которую, можно всем адом бухать еще целый год...
