Этим же вечером, возвращаясь с субботней рыбалки на личной Ниве-Шевроле, начальник следственного отдела (и сам неплохой следователь) Павел Иванович Кукурузов тормознул возле дома местного участкового.
Рыбалка пошла по пизде. Пал Иваныч даже и думать не мог о рыбе, все его мысли, не смотря на выходной день, были поглощены недавним убийством скотника Филиппа. Если об этом случае пронюхают в области – пиздец тогда всему анимализму. А этого нельзя было допустить, ибо и сам следователь был известным кэттером. Поэтому надо было максимально быстро разобраться с этим делом и срочно отрапортовать наверх пока там не рюхнули чего, да как.
У Пал Иваныча к вечеру сложилось кой-какое мнение по этому поводу, которым он и хотел поделиться с участковым. Следователь уважал Михалыча и всегда прислушивался к его доводам, основанным на богатом личном опыте. Сейчас он просто хотел с ним поделиться своими соображениями, так сказать, в неофициальном порядке.
- Здарова, баба Клава! – бросил он заслуженной супруге и «боевой подруге» Михалыча, заходя во двор. – Михалыч-то дома?
Баба Клава сидела в этот момент на так называемой «завалинке» с котом на коленях и, ничего не делая, просто щурилась на закатное солнышко. Ну как «ничего не делая»… ну, кота гладила. Отдыхала. У баб, особенно у деревенских, выходных дней не бывает. То сделать, это… Умаялась.
- Ну, почти дома… - засмеялась Клавдия Петровна – Здарова и ты! В бане он, с внучеком парицца, как здоровьичко-то, Иваныч?
- Вашими молитвами! Давно парица-то? Мне бы с ним потолковать. Вон рыбки пока можно сготовить, есть пара-тройка хвостов.
- Ой, а скока времени-то, а, Иваныч? – вдруг заволновалась хозяйка.
- Дык, девятый час уже! – глядя на часы, ответил следователь.
- Ой, госпади! – еще больше заволновалась баба Клава – Это ш получаеца, што они там с Федькой уж четвертый час паряца, ироды! Мальцу-то што, а моему-то дураку такие нагрузки ни к чему, чай не юноша уже! Пайдем-ка, Иваныч, вытащим их, скока можно-то? Вот, хорошо, што ты зашол, я-то, старая, за временем и не смотрю…
- А, пошли, баба Клава! – охотно согласился следак – А то вечереет уж, вон роса уж выпала, поболтаем, да и я двину к дому.
Баба Клава шуганула с колен кота, молодцевато поднялась, и приглашая жестом Иваныча следовать за собой, направилась к баньке, стоящей в глубине сада. Из трубы баньки тоненькой струйкой вился березовый дымок, поднимаясь почти вертикально в темнеющее небо.
В баньке их ожидал пиздец.
Внучек Федечка, абсолютно голый, застыл в углу предбанника на корточках, бледный как смерть. Он не шевелился, не показывая никоем образом даже признаков жизни.
Михалыч, тоже голый, сидел на деревянной лавке, облокотившись спиной к бревенчатой стене. Вся лавка была залита кровью, которая к этому времени уже не очень обильно каплями падала на пол, образовав там довольно солидную лужицу. Глаза Михалыча были открыты, но было понятно, что он мертв. Неподвижный взгляд его был какой-то недоуменный и направлен был в потолок.
- Ой, госссспади, што же это!!!!! – заголосила вдруг баба Клава – Федечка! Серёженька! Што же это дееца-то!!!
- Тихо, Клавдия Петровна! – жестко сказал следак – Спокойно!!!
В нем инстинктивно проснулся профессионал. С Михалычем все было понятно, следак бросился к тельцу мальчика.
- Жив!!! – радостно, но по-деловому сказал он, щупая у Феди пульс в районе сонной артерии – В шоке просто. Обморок. Баба Клава, звоните в раён быстро!
Следак протянул женщине свой мобильник. Сам же стремительно выбежал из баньки и бросился к своей Ниве. Вытащил из багажника аптечку и, на ходу ее открывая, бросился обратно.
Баба Клава без сознания лежала на дощатом полу с телефоном в руке.
- Блять! – машинально выругался следак. Поднял телефон, набрал номер и короткими хлесткими фразами кому-то объяснил в трубку ситуацию. Затем вынул из аптечки антишоковый шприц-тюбик и воткнул его в бедро мальчика, в мышцу. Мальчик дёрнулся и судорожно задышал, хотя в себя до конца и не пришел. Ладно, хоть не труп, это радует.
Из той же аптечки вытащил флакон с нашатырём, открыл и без всякой ватки сунул его под нос бабе Клаве. Та громко ойкнула и зашевелилась.
- Ладно! – сам себе сказал вслух следак - Эта тоже жива! Щас сама придет в себя.
Теперь все его внимание было сосредоточено на трупе участкового. То что это был труп – не вызывало у него никаких сомнений. Он обошел лавку со всех сторон и сделал несколько снимков на свой мобильник Philips 859 (Филипс, зашлите лавэ, суки! – прим. автора). Затем аккуратно переложил труп на лавку боком с целью установить причину раны. Откуда кровь-то?
То, что он увидел – выбило его на несколько мгновений из состояния душевного равновесия. Из заднепроходного отверстия мертвого Михалыча торчал рог!
Даже и не торчал. Он был забит в анус трупа практически до самого основания. Только у самого верхнего полого радиуса рога, на его поверхности, можно было прочитать кустарную нацарапанную надпись: ХУЙ ГЫ-ГЫ….
(продолжение следует…)
