В какое же интересное время мы живем, дорогие товарищи! Просто восторг.
Судите сами: вот например ОВИР. Раньше мы как загран-паспорт получали? Как попало, вот как. Берешь на работе два дня за свой счет. В первый день не делаешь ничего, только крепко спишь – сил набираешься. Под вечер просыпаешься, берешь шерстяные носочки, корвалол, продукты, термос, баллончик от хулиганов, журнал Крокодил и к закрытию идешь в разрешительную систему. Приходишь, а ты уже в завтрашнюю очередь третий. И ночь пролетает как с белых яблонь дым: с шутками, танцами и мелкими потасовками. А утром все пятьдесят человек друг другу почти родственники. Все вежливые, как пакт о ненападении: «Ах, простите, мадемуазель, нет, мадам, нет, мадемуазель, нет, пропустить не могу, ну и что, что вы совсем беременная, кстати у вас из под свитера подушка торчит, хаха».
ЗАГСы, кстати, тоже тогда так работали: конкретно тот отдел где можно было «выбрать свободу», то есть тот где разводы давали. Одна знакомая женщина как-то пошла с мужем_номер_два разводиться.
Собрались чисто на празник: она нарядно оделась, муж выучил обидный тост, всё как у людей. Сколько можно друг другу жизнь портить в самом деле. Набрали изысканных блюд, шампанского, запрещенных растений – всё такое вкусненькое и до открытия завтракали всем этим прямо в машине, пока внезапно не передумали разводиться.
Или, в детстве еще, помню за молоком очередь, где я случайно устроила хаос и революцию. Выходили мы из дому, в очередь, с папой вместе: папа сворачивал налево, в виноводочный, по делу, а я направо в бакалею. В виноводочном папа с другими дядями очень дружил, потому что возвращался всегда очень радостный и со следами телесных объятий на лице и одежде. Мама после этого, его всегда громко хвалила в гостиной, когда думала, что я не слышу. До меня доносились только отголоски нежных фраз: «человеческий облик, советский офицер, зачем ты смокинг в прокат взял джеймсбонд? ты мне всю жизнь, новое колечко, а есть что мы будем? суп из портупеи варить? и собаку свою забирай, причем здесь зона турбулентности?» В общем, вы видите, семья у нас была очень дружная.
...
Так вот про революцию. Одним морозным утром я заняла очередь за толстым дядей в пыжиковой шапке. Я скучала, рассматривала переругивающихся каплеобразных тёток в кэжуал валенках и по рассеянности два раза разным тётям ответила звонким пионерским голосом «Я!» на простой вопрос: Кто крайний?. Через тридцать минут размеры катастрофы сложно было представить. А еще через час чуть не разразился вооруженный кофликт. За мной выстроились две идентичные очереди по тридцать разгневанных сапиенсов каждая. Причем каждая считала себя Истинной. Только папина своевременная помощь из соседнего виноводочного спасла меня от кровавой расправы. К обеденному перерыву только молочные реки с портвейновыми берегами и мокрая пыжиковая шапка с ушами на полу магазина напоминали о мамаевом побоище.
Или вот, однажды мы с Петровой, как перелетные цапли, собрались эмигрировать в теплые страны. Вернее я собралась, а Петрова всячески меня поощряла. Правда была одна проблема: количество собираемых бумаг перевалило за пределы разумного. Я бредила ночами по-английски, над моей бедной головой угрожающе висел IELTS, а еще надо было собрать тонны справок из разных инстанций.
Хуже всего оказалось Крымэнерго. Полтора приемных дня в неделю. Кишкообразный коридор был плотно забит дворовыми старушками разной степени тяжести. Было ясно, что к ночи не управимся. Нужен был творческий подход. Какая-то тетенька в кружевной дубленке мыслила аналогично и попыталась пройти вне очереди. Крупные старушки пошевелили животами, сбили ее с полпинка и плотоядно урча «ишь, вырядилась, профурсетка голопопая» забанили тетеньку не доходя пару метров до заветной дверки.
- Однако, - с некоторым уважением к старости сказала Петрова. Мы сели на подоконник, пригорюнились и стали смотреть на бесполых крымэнерговских тёть, деловито снующих коридорами. И тут нас практически одновременно осенило. Мы поднялись этажом выше, я скинула верхнюю одежду, взяла папку с документами, надела специальное лицо: «всех расстрелять» и вошла в Нил полный крокодилиц. Старушки забубнили уважительно: «Пропустите, пропустите девушку, она тут работает, вон по лицу снулой рыбы видно», втянули животы в животы и тут вода расступилась. Слегка помятую, но с заветной бумажкой очередь извергла меня через полчаса абсолютно счастливую. И в почти целой одежде.
Это я собственно к чему. Маменька САМА записалась в ОВИР по интернету, в электронную очередь. Боже, благослови прогресс.
http://biobalast.livejournal.com/
